Книга Скандальные наслаждения, страница 37 – Элизабет Хойт

Гриффин с опаской оглядел собаку, которая хотя больше не рычала, но ее выпуклые темные глазки смотрели не особенно дружелюбно.

Это развеселило леди Фебу — за стеклами очков ее глаза смеялись.

— Не бойтесь. Если она вас укусит, мы непременно пошлем за доктором.

— Кровожадная озорница, — пробормотал Гриффин себе под нос и протянул руку к носу собачки. Если уж ему предстоит быть укушенным, то лучше с этим покончить сразу. — Здравствуйте, мадемуазель Миньон.

Спаниелька осторожно понюхала ему пальцы, потом разинула пасть. Наверное, у собак это означает улыбку, подумал Гриффин, и осмелился почесать ее за ухом.

— Ничего не понимаю, — удивилась мисс Пиклвуд. — Обычно она терпеть не может мужчин.

Леди Феба прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться, и пояснила:

— На самом деле она еще ни разу не укусила ни одного джентльмена. Просто делала вид, будто хочет укусить.

— Меня почти укусила, — сухо сообщил Томас. — У тебя, должно быть, пальцы пахнут беконом.

— Возможно, у нее просто очень хороший вкус, — сказал Гриффин, почесывая Миньон шею.

— Как бы то ни было, вы ей определенно нравитесь, — пробормотала мисс Пиклвуд и кивнула появившемуся дворецкому в ответ на какой-то понятный им обоим знак. — Полагаю, мы можем идти обедать. Феба, посмотри, почему так долго нет твоей сестры.

Томас сказал что-то приличествующее случаю, а леди Феба выпорхнула из комнаты. Гриффин продолжал гладить Миньон, спрашивая себя, уж не он ли причина того, что леди Геро не торопится выйти к обеду.

Черт, черт, черт. Он совершил самую большую ошибку в своей жизни.

— Вот она, — объявила леди Феба.

Гриффин поднял голову. Рядом с сестрой стояла Геро, спокойная, хотя и с покрасневшими щеками.

Она сразу подошла к Томасу и протянула ему руку:

— Милорд, я рада вас видеть.

Томас склонился над ее рукой. Вежливый и сдержанный жест. Никакой страсти. Боль пронзила Гриффина. В этот момент ему хотелось отстранить брата, подхватить леди Геро на руки и унести ее прочь отсюда. Унести куда-нибудь, где он сможет стереть поцелуями с ее лица это скучное, строгое выражение и увидеть ее страсть к нему.

Вместо этого он вздохнул и предложил руку леди Фебе:

— Вы проводите меня на обед, миледи?

— С радостью, милорд.

Обед, как и комната, тоже был сугубо в женском вкусе. Прозрачный суп, маленькие пирожки — которые тают во рту так быстро, что не успеваешь распробовать начинку, — и разнообразные сыры. Вино было вполне приличное, и при обычных обстоятельствах Гриффин мог бы чувствовать себя довольным.

— Как я понимаю, вы занимаетесь семейными поместьями, — обратилась к Гриффину мисс Пиклвуд. Она сидела во главе стола и одну руку почему-то то и дело опускала под скатерть.

— Занимается — это слишком громко сказано, — заявил Томас с противоположного конца стола. — Мой брат занят развлечениями, а поместьями у нас занимаются управляющие.

Гриффин повертел в руке нож.

— Мой брат хочет сказать, что я присматриваю за поместьями Мэндевиллов наравне со своими.

Томас бросил на него враждебный взгляд и отпил вина из бокала.

Сидевшая справа от Томаса леди Геро выпрямилась, и рука ее исчезла под столом.

— Ваши земли тоже находятся в Ланкашире, лорд Гриффин? — спросила она.

— Да. — Гриффин продолжал вертеть в руке нож. — Это результат разумных браков моих предков.

— Но ведь это так далеко от Лондона, — воскликнула леди Феба. — Вам наверняка одиноко в деревне.

Феба смотрела прямо перед собой и тоже вдруг опустила руку под стол.

Томас, кажется, не заметил странного поведения дам и, ухмыльнувшись, произнес:

— Мой брат везде находит способы развлечься. Кроме того, он наведывается в Лондон, когда ему хочется покутить.

Гриффин, прищурившись, смотрел на Томаса. Он чувствовал, что закипает от злости, но улыбнулся и… со звоном уронил нож на тарелку.

Дамы вздрогнули, а Томас лишь поднял брови.

Гриффин перевел взгляд на леди Фебу — она сидела между ним и Томасом.

— Я получаю удовольствие от езды верхом и охоты, миледи. К тому же заботы об урожае занимают у меня много времени, поэтому скучать некогда. Тем не менее я благодарен вам за беспокойство.

Феба сдвинула брови и смотрела то на него, то на его брата, потом сказала, робко улыбнувшись:

— Значит, мы должны подумать о том, чтобы вам было весело, когда вы приезжаете в Лондон. Правда, Геро?

Леди Геро поджала губы и едва слышно процедила:

— Феба…

Леди Феба смутилась. Сестра сидела с каменным лицом, даже мисс Пиклвуд выглядела более доброжелательно.

В этот момент Гриффин почувствовал у себя на ноге маленькие лапки, которые требовательно скребли ему колено.

— Я буду счастлив пойти куда угодно, по вашему совету, леди Феба. — Он улыбнулся, отломил кусок пирожка и скормил под столом Миньон.

— У нас совсем мало времени — мы очень заняты приготовлениями к свадьбе, — сдержанно произнесла леди Геро.

— Но вы же должны делать покупки. — Гриффин снова стал вертеть нож между пальцев. — А также есть, посещать ярмарки и тому подобные места.

Леди Феба хихикнула. Геро опустила глаза в тарелку и побледнела. Губы у нее вытянулись в струнку.

— Я не думаю, что тебе захочется пойти еще раз на ярмарку, — заявил, обращаясь к брату, Томас.

— Почему вы так говорите? — оживилась леди Феба.

Гриффин удивленно взглянул на Томаса, неожиданно вспомнившего давний случай:

— Потому что Гриффина на последней ярмарке едва не убили бродячие лудильщики.

— В самом деле? — изумилась Феба.

— Да. Он хотел стащить…

— Я просто хотел рассмотреть, — уточнил Гриффин.

— Собирался стащить, — повторил Томас своим «парламентским» голосом, — какую-то безделушку.

— Перочинный ножик, — прошептал, наклонившись к Фебе, Гриффин. — С рубином на рукоятке.

Томас хмыкнул:

— Скорее всего поддельным. Но все равно один из лудильщиков, детина шести футов ростом, поймал его за воротник, и если бы я не вмешался, то сегодня у меня не было бы брата.

Гриффин криво усмехнулся, положил нож и глотнул вина.

— Уже тогда Томас славился своим ораторским искусством.

Томас улыбнулся, а Гриффин вспомнил, как он тогда перепугался и какое это было облегчение, когда большой старший брат спас его. Он опустил глаза и задумчиво теребил ручку ножа. Казалось, что эта история произошла сто лет назад.