Онлайн книга «Манящая тайна»
Он прерывисто засмеялся: — Ты просто не можешь сделать что-то неправильно, милая. Клянусь. Я слишком сильно тебя хочу. Она наклонилась пониже и прошептала: — Я постоянно мечтала об этом глухими ночами. Представляла, как это бывает. Он помотал головой: — Нет, не рассказывай ничего! Не хочу знать, что ты мечтала о другом. Мару эти слова шокировали. — Никакого другого не было, — сказала она. — Всегда только ты. И тут наступила ее очередь прикасаться, изучать, трогать… Она положила ладонь на его восставшую плоть и почувствовала, как она дернулась и еще больше затвердела, если такое вообще было возможно. Темпл громко застонал, и Мара пришла в восторг от этого мужского стона. — Ты такой твердый… — Да, но только для тебя. — И при этом… мягкий, — добавила она. — Сталь, обтянутая бархатом. Темпл разжал пальцы и потянулся к ней, но тут же вспомнил про свое обещание и вернул руку на место. — Не такой мягкий, как ты, любимая. — Кажется, у тебя сложности, — произнесла она, проводя ладонями по его паху и наслаждаясь тем, как в такт двигались бедра Темпла. Он ухмыльнулся: — Ты меня дразнишь? — Очень может быть, — ответила она с улыбкой. Темпл нахмурился. — Мисс Лоув, не забывайте: как вы нам, так и мы вам. Ее охватило возбуждение. — Какое чудесное обещание! Снова раздался стон. Он не мог сдержаться, этот восхитительный мужчина! — Продолжай, — попросил он. — Мне казалось, здесь командую я, — возразила Мара. — Любовь моя, ты сошла с ума, если думаешь, что власть не в твоих руках. Она снова улыбнулась, сжав его естество. — Откуда мне знать, что я тут главная? — Если бы главным был я, мы бы сейчас не играли в эти глупые игры. Мара засмеялась, и Темпл сказал: — Я люблю твой смех. Ты смеешься так редко, а мне хотелось бы слышать его каждый день. Мара замерла. Это было самое прекрасное из всего, что ей когда-либо говорили. И она вознаградила любимого, погладив его древко еще более настойчиво. — Уильям, скажи мне… — Все, что угодно, — пообещал он. — Скажи, нравится ли тебе это? Он протяжно застонал. — Мне нравится все, что ты делаешь. Мара наклонилась, поцеловав его в губы. И поцелуй этот оказался долгим и страстным — совершенно восхитительным. Когда же он прервался, она спросила: — А тебе понравится, если я сделаю это… как ты тогда на ринге? Он грубо выругался. Приняв ругательство за «да», Мара скользнула вниз и посмотрела на размеры его естества, пытаясь решить, как сделать это лучше всего. Очевидно, она раздумывала слишком долго, потому что Темпл в мучительной мольбе выкрикнул ее имя. Она коснулась губами его плоти и тут же прошептала: — Подскажи мне, что делать. — Губами и языком… — прохрипел он. Скандально! Совершенно неприемлемо! Но именно этого ей хотелось. Она с удовольствием повиновалась, экспериментируя и учась. И он наконец взорвался громкими стонами и начал сыпать ругательствами, повторяя ее имя и отчаянно цепляясь за кроватные столбики. А Мара дарила ему все, о чем он просил. Она боготворила его. Она любила его. А потом поняла, что этого недостаточно. Что она и сама хочет того же. И остановилась. — Почему?! — вырвалось у Темпла. Тут Мара приподнялась над ним, широко развела ноги и подвинулась так, чтобы его плоть лишь слегка прикасалась к завиткам, прикрывавшим ее интимное местечко. То, которое она готова была ему отдать. То, которое никогда и никому больше не отдаст. Темпла затрясло. — Это же… О Боже! Мара!.. Она улыбнулась, раздвинула ноги еще шире, и плоть его скользнула в нежные складки. — Любимая, ты такая влажная! — Он снова выругался, но его ругань показалась ей прекрасной. — И такая распаленная, такая красивая… Она улыбнулась, опускаясь все ниже. — Ты же меня не видишь. Так откуда ты можешь это знать? — Я всегда тебя вижу, — ответил он. — Твой облик выжжен в моем сердце. Если даже я ослепну на всю оставшуюся жизнь, все равно буду тебя видеть. Его слова отозвались в душе Мары с такой же силой, с какой ее тело откликалось на его. Она полностью опустилась на Темпла, и тотчас же у обоих вырвался вздох облегчения, а затем — громкий стон. — Тебе не больно? — спросил он. Мара покачала головой: — Нет. — Это было восхитительно. — А тебе так удобно? Он ухмыльнулся: — Разумеется! — Если ты не против, я начну двигаться. Он засмеялся: — Тут командуешь ты, любимая. И она командовала, приподнимаясь и опускаясь, привыкая к давлению и то и дело замирая, чтобы насладиться положением под каким-то определенным углом. Необыкновенное удовольствие! Темпл какое-то время позволял ей вести их обоих, шепча ласковые слова, поднимая бедра ей навстречу, когда она находила особенно удачные темп и ритм. Мара же, пьянея от ощущений, мысленно восклицала: «Чудесно, восхитительно!» Но чего-то не хватало… Его! Да, ей не хватало его прикосновений, его взгляда… К тому же, она больше не хотела управлять им. То есть не хотела наслаждаться как бы в одиночестве — ведь Темпл не видел ее. И тогда Мара наклонилась, сдернула с его глаз повязку и отшвырнула ее куда-то в сторону. Тотчас же пылкий взгляд Темпла устремился к ней, и он, поймав губами ее сосок, легонько его прикусил. Мара едва не лишилась чувств. Потрясающе! Но он все еще держался руками за изголовье, и Мара с улыбкой сказала: — Все, отпускай. Я твоя. Он взял ее за бедра нежно и крепко, сразу задав идеальный ритм, поднимая Мару и опуская, меняя угол проникновения, давая ей возможность найти то движение, какое подарило бы особое наслаждение. И Мара начала раскачиваться на нем быстро и резко, закричав, когда его пальцы отыскали то самое потайное местечко, — о, это была чудесная пытка, восхитительная! А Темпл смотрел прямо ей в глаза, и веки его все тяжелели и тяжелели. Упершись руками в матрас возле его головы, Мара прошептала: — Только не переставай. |