Онлайн книга «Молоко с кровью»
|
Маруся рассмеялась. – Да ладно… Ладно… На табурет перед зеркальным шкафом уселась, черными косами махнула, и Татьяна взялась укладывать их короной. Из открытого окна словно шелест какой-то раздался. Маруся напряглась. – Татьянка! А ну-ка глянь, кто там под окном бродит? – Никого! – Да быть этого не может! – И хочет встать. Татьянка ее усаживает: – Да сиди уже, черти бы тебя побрали! Из тебя невеста как из доярки балерина. Чего ты крутишься? Скоро хлопцы с Лешкой придут, а ты до сих пор не готова! – Глянь на подоконник! – Маруся говорит. Татьянка подошла к открытому окну, взяла с подоконника конфету в липкой обертке. – Конфета, – удивилась. – Наверное, дети балуются. – Наверное… – улыбнулась Маруся. Степка-немец пригнулся под Марусиным окном – нет, никто его не заметил, все чересчур заняты, как же – свадьба у Маруси. Очки на носу поправил и втихаря за хату. Оттуда – на улицу. Под кустом сиреневым остановился, «Пегас» в зубы, спичкой – чирк. Сиреневый куст разросся, как дерево. Под ветки станешь – издалека никто и не заметит. Степка затянулся сигаретой: и что теперь делать? Был у него отец-калека, трактор и Маруся. Отец помер, Маруся теперь замужняя, только и осталось, что трактор, а то бы – совсем худо. Вздохнул, голову опустил, сигарету под куст бросил, а там тех окурков – гора. И пошел прочь – худой, рыжий, ростом не вышел, еще и слепой как крот. Эх, недаром горбоносая Татьянка говорила – несчастье, а что очи мудрые, как у старца, улыбка тучи разгоняет и сердце без гнили, – так, чтобы это разглядеть, нужно подойти ближе. В полдень во двор Марусиного дома ворвалась веселая ватага парней, Лешка-красавец – впереди. На пиджаке цветок серебристый, сорочка белая, аж глаза слепит, галстук полосатый – все при нем. Девчата Лешку увидели – и давай визжать. – Маруся! Маруся! Жених во дворе! Маруся! Лешкин дружка Николай одну из девчат подхватил под руку: – У нас купец! У вас – товар! А ну ведите! Приценимся! Подойдет ли нашему Алексею ваша Маруська? А та возмущается: – Это ж несправедливость какая! Чтобы с первого дня – товар… Лешка руку вверх – тихо всем! На часы глянул. – Девчата! Хватит время терять. Через полчаса сельсовет закроется. Где Маруся? Тут уже не только девчата, а и старая Орыся голос подала: – Маруся! Да где же ты, доченька. Выходи уже… Вышла – все чуть не упали. Девчата от зависти губы кусают, хлопцы рты разинули, Лешка задохнулся от восхищения – вот когда учился в городе в институте, однажды попал ему в руки журнал английский про богатых и красивых, и была там одна фотография, от которой Лешка глаз отвести не мог, потому что с нее прямо ему в душу смотрела сказочно красивая женщина в белом бальном платье – глаза и косы черные, уста алые и улыбка, что просто с ума сводила. Так Маруся лучше… Правду говорила – самая красивая… Такая красивая, что и… Тихо стало на Марусином дворе. У Лешки даже мысли оборвались. Смотрит на Марусю, как круглый дурак, а голова пуста – и все тут. Старая Орыся первой в себя пришла, к Марусе руки протянула. – Доченька моя! Иди к маме. Поцелую, родная. Благословлю и за себя и за отца. Лешка выдохнул с облегчением, стрельнул глазом – не заметил ли кто случайно, как он от Марусиной красоты чуть голову не потерял. Да нет! Вроде все в порядке. Снова на часы глянул. – А что, Маруся, – в сельсовет? Не передумала? Маруся улыбнулась – нет! Маму обняла, поцеловала и к жениху идет – в глаза смотрит и все улыбается. – Пусть нас мама благословит. – Пусть, – согласился Лешка. Орыся молодых торопливо перекрестила, потому что жених предупреждал: чтоб ничего лишнего, он ведь коммунист. А она им мысленно: «С Богом!» Маруся Лешку под руку взяла и первой к калитке пошла. Толпа хлопцев и девчат с цветами, рушниками, горилкой и баяном – следом. Настоящая свадьба! На другом конце Ракитного и глухой услышит. На улицу вышли – веселые, красивые. Маруся на сирень глянула – под кустом окурок дымит. Никого. Брови сдвинула. Остановилась. – Что? – Лешка почему-то испугался. Хлопцы с девчатами на молодых косятся, мол, что у вас еще не так? А Маруся не слышит – руку к груди прижала. «А намысто! Намысто ж забыла!» – в виски бьет. На Лешку… – Маруся… Ты чего? – аж голос у него охрип. – Да нет же… – прошептала, букет горбоносой Татьянке ткнула и побежала к дому. Орыся схватилась за сердце и чуть не упала. – Доченька… Да что же это, люди добрые? Лешкин дружка Николай перед компанией выскочил. – Так… Спокойно… Еще есть время. Может, невесте срочно нужно… – Что?! – не выдержала Татьянка и крутит в руках букет, словно теперь ей вместо Маруськи за Лешку замуж. – Ну… Это… – Николай запутался и решил брать быка за рога. Лешку за плечо обнял, шепчет: – Может, я за ней сбегаю? Лешка криво усмехнулся, демонстративно нахальным взглядом обвел растерянную компанию. – Вот еще только минуту жду… А Маруся тем временем в комнате все вверх дном перевернула – исчезло намысто. – Ну где? Где? – чуть не плачет. И в шкаф. И под диван кожаный. И под стол. По серванту между чарочками – дзень-дзень. Нет! – Где?! На стул упала. Подбородком в стол уперлась, на глазах слезы. Вдруг видит – из коробки, полной конфет, красная бусинка выглядывает. – Ох, немец, немец… – Намысто схватила, на шею набросила и выскочила из хаты. На улице толпились растерянные хлопцы и девчата – кто его знает, что теперь делать? Сбежала невеста. Николай старую Орысю под руки поддерживал, потому что та все ладонью рот зажимала, а ведь без воздуха опрокинуться можно за миг. Лешка для виду кашлянул, насупился и ступил шаг от двора. И тут от Марусиной хаты – хлоп! Обернулись – бежит! Белое платье свадебное к коленям прижала, улыбается – еще красивее стала. И красное намысто коралловое на шее болтается. – Ох румынка придурковатая! – поразилась Татьянка. – Из-за этого дурацкого намыста чуть без мужа не осталась… Маруся со двора на улицу выбежала и остановилась. Косы поправила, платье свадебное опустила. И – к Лешке. Медленно. Гордо. Спина выгнулась, груди вперед, подбородок – выше… Подошла, под руку взяла, в глаза глянула: – Почему стоим? Сельсовет сейчас закроется, так кто виноват будет? |