Онлайн книга «Кладезь бездны»
|
…Ветер снова задергал ставни, словно желал лично вломиться в пыльную комнатенку. Шорох соломы сменился свиристением бьющего в деревянную решетку песка. В солнечном свете метались пылинки, очередной порыв забросил под ставни мелкие камушки и куриный помет. С трудом потянувшись за чашкой, аль-Мамун обнаружил в ней только дохлую муху. Обе ноги лежали ровно, торча ступнями под полосатым тканым покрывалом. Медный кальян с опиумным зельем верным стражем стоял в изголовье. Хотелось пить. – Зухайр! Зухайр! Тишина. – Зирар! Да куда они все подевались? То их не вытолкать, то не дозваться… – Зухайр! Тишина. Из соседней комнаты – ни звука. Ветер швырнул в решетки окна новой горстью сора, и тот с шелестом ссеялся на террасу. На мгновение аль-Мамуну показалось, что во дворе мелькнула какая-то тень. Протерев красные – то ли от бессонницы, то ли от сна, то ли от опиумного дыма – глаза, Абдаллах прищурился и посмотрел внимательнее. Никого. Даже цыплята не бродят. Из соседней комнаты послышался – шорох?.. – Зухайр?.. Где вы все? Напряженно вслушиваясь, аль-Мамун вдруг поймал себя на мысли, что делает глупость. Евнух не стал бы шелестеть и шуршать. Он бы пробежал по коврам, спеша на зов господина… Шорох не повторился. Но Абдаллах почему-то продолжил очень внимательно слушать. Шуршал ветер. Где-то цвиркнул дрозд – за стеной облетал лепестками яблоневый сад. Ну что же это такое… Что это было… Почудилось. Расслабляя спину и облегченно сутулясь, аль-Мамун вздохнул. И тут же вздрогнул и дернулся. На террасе скрипнула половица. – Кто там?! Терраса и соседняя комната замерли. Тишина. Под подушкой когда-то давно лежала джамбия. Не отрывая взгляда от складок занавески, разделяющей комнаты, – эх, почему ткань не прозрачная! – аль-Мамун полез ладонью под слежавшуюся подушку. Шарящие пальцы ничего не нащупали. На террасе скрипнуло снова. Словно отзываясь – а чего уж бояться, все равно все понятно – из соседней комнаты послышался явный шорох шагов по ковру. Морщась от боли в пояснице, аль-Мамун развернулся и отбросил мокрый от пота войлок. Под ним было пусто. – Зухайр!.. Как глупо. Как глупо!.. Занавеску резко дернули в сторону. За ней стоял человек с замотанным черной тканью лицом. И с обнаженной джамбией в руке. На террасе скрипели шаги – вот со скрежетом распахнулись решетки ставен в соседнюю комнату. Идущий решил посмотреть, есть ли там кто. Судя по тишине, никого там не было. Человек без лица спокойно направился к аль-Мамуну. Ноги лежали ровно, ступни одинаково приподнимали полосатое одеяло. – Как вы смеете?! – глупо завопил Абдаллах. – Я ваш халиф! Я потомок Пророка, ты будешь проклят, если поднимешь на меня руку! Убийца остановился. И фыркнул под повязкой: – Твой брат кричал то же самое, о глупец… За спиной загремело и заскрипело дерево ставен: с террасы кто-то вошел. В ужасе обернувшись, аль-Мамун встретился взглядом со вторым убийцей: черные, как маслины, глаза смотрели презрительно. Из-под такой же черной повязки глухо прозвучало: – Хватит болтать. Затаив дыхание, аль-Мамун снова повернулся, увидел, как блестит изогнутое лезвие джамбии. Блеск приближался. – Нет… нет… – глупо бормотал он. Человек без лица вдруг остановился как вкопанный. За спиной Абдаллаха послышался стон. Аль-Мамун не имел сил обернуться. Он смотрел на блеск лезвия. Джамбия выпала из разжавшейся руки и глухо стукнула о ковры. Убийца пошатнулся – и плашмя, во весь рост рухнул лицом вниз. Словно в ответ, за спиной послышался стук обвалившегося на пол тела. Аль-Мамун стиснул зубы и обернулся. Несший ему смерть человек лежал ничком. Спину наискось рассекала длинная широкая рана. В ране быстро поднималась кровь. Опершись на ставню, в дверях на террасу стоял Тарик. Плюнув в располосованное тело, нерегиль встряхнул окровавленный клинок, очищая лезвие. Певучий звук вернул аль-Мамуну дар речи. Сталь со скрежетом вдвинулась в ножны, самийа шагнул вперед, и Абдаллах выдавил из себя: – Б-благодарю… – Пустяки, – ответил Тарик, перешагивая через труп. – Я бы с большим удовольствием освежевал ибн Шумана. И, подхватив длинный кальян с опиумом, вышвырнул его в раскрытое окно на террасу. Сверкнув медным боком, тот ударился о землю, отбросив в сторону трубку в цветной оплетке. – А… – Найду – спущу шкуру. И избавлю от всех выступающих частей тела, начиная с пальцев, – сказал нерегиль. – Но… – С Зирара – тоже спущу шкуру. Жаль, что выступающих частей тела у него меньше, чем у поганого лекаря. Он заслужил много боли. – За что? – ахнул аль-Мамун, впрочем, уже догадавшись. – За то, что брал деньги от предателей, – отрезал нерегиль. – Но… Вдруг Тарик вскинул руку и погрозился кому-то за спиной аль-Мамуна: – Намайо! – гаркнул, как плетью хлестнул. – Не здесь! Быстро обернувшись, Абдаллах увидел так же, ничком, лежащее на коврах тело. С такой же длинной резаной раной, наискось разделяющей мокрую от крови спину. А над телом – кошкой выгнувшего спину сумеречника с ножом в руке. – Утащи его отсюда, Намайо, – строго проговорил Тарик. – А потом делай с ним все что хочешь. Засопев, аураннец резко вдвинул оружие в ножны и поволок мертвеца за ноги. При этом он сердито ворчал по-своему. Невесть откуда взявшийся черный кот ехидно спросил: – А соевого соуса не принести? И так хорошо получилось, нечего жаловаться… Нерегиль для верности погрозился пальцем еще раз: – Утащить подальше, Намайо, значит утащить подальше. Не в соседнюю комнату. Подальше – значит подальше. Утаскиваемый труп собирал под собой складками ковры. – Ааа… он… – Аль-Мамун повернулся к нерегилю и сделал неопределенный жест руками в сторону удаляющегося сопения и шуршания ткани. Тарик помялся и так же неопределенно покрутил ладонями: – У Намайо… большой счет к людям. Они бросили его умирать на площади в аль-Хаджаре. – На которую ночью вышли кутрубы и гулы, – мягко мурлыкнул под боком кот. – Если бы не Джунайд, бедняга отправился бы к новому перерождению… – Ну так и пусть его, – решился аль-Мамун. – Пусть делает то, что захочет. И небрежно отмахнулся. |