Онлайн книга «Сторож брату своему»
|
Шихна потряс воздетой рукой: – Его рассказ возмутил старейшин! Они требуют для тебя примерного наказания! И махнул страже: – В тюрьму его! К остальным. Под торопливыми шагами зачавкала грязь. – Ты можешь делать со мной все что хочешь, – быстро сказал Тарег. – Я виноват – я и отвечу. Но лаонцы… – Да чего ты уперся? Сначала тебя казнят, потом их, или наоборот, сначала их, потом тебя – какая разница?! – В голосе Амра аль-Азима звучало искреннее возмущение. – Давайте отвязывайте это бедствие из бедствий – и в подвал… – Они попали в беду из-за меня, это ляжет на меня позором! Я буду опозорен даже после смерти! Высокопарная речь Тарега оборвалась: отвязывавшие его от коновязи люди отпустили руки, и нерегиль обвалился носом в грязь. Тарега тут же подхватили и потащили, а он отплевывался и упирался: – Если на них нет вины, ты должен их отпустить! – Не морочь мне голову, – очень устало отозвался Амр аль-Азим. – В бедуинских стойбищах невиновных не бывает. Они все виновны, ибо все преступники. Воры. Бандиты. Отступники. Все виновны. Поголовно. И твои лаонцы тоже. Отправишься на площадь через неделю. – Через неделю здесь не будет площади! В его голосе, видно, послышалось столько злорадства, что собравшийся было уходить шихна повернул чубатую голову. Посмотрел-посмотрел и развернулся целиком. И очень мрачно полюбопытствовал: – Нарываешься? Хочешь, чтоб тебе язык откромсали? Мы можем… – Сюда идут карматы. А у тебя нет даже городской стены. И в предместьях больше кутрубов, чем крыс, – Тарег смаковал каждую фразу, наслаждаясь запахом растущего в людях страха. – Врешь, – прищурил свои джунгарские глазки шихна. Тарег плюнул ему под ноги. – Врешь! – Амр аль-Азим начинал злиться не на шутку. – Откуда тебе известно про кутрубов? Они выходят только ночью! Ты что, ночевал в предместье? А? Хочешь, чтоб я поверил? Нашел дурака! – Не смей обвинять меня во лжи! – рявкнул Тарег и как следует дернулся. Дернулся он так хорошо, что сумел завалиться в грязь сам и утянуть за собой одного из конвойных. После недолгой свалки порядок восстановился: шихна дул на костяшки пальцев – от злости он ударил неудачно и все себе отшиб, Тарег сплевывал с десен свежую кровь, а стражники ругались так, что степные боги краснели и отворачивались. – Так, – твердо сказал Амр аль-Азим и перестал дуть на пальцы. – Я все понял. В подвал его не надо. Его надо на площадь. Ткнете копьем давешнего толстопузого, хватит с него, на столб подвесите этого. Все! Исполняйте!.. – Хрена!.. Лучше отрезать еще пару языков – от этого городская стена починится сама собою!!!.. – Верещание ничего не меняло, но не молчать же ему было, в самом-то деле. – Ты бы еще себе голову в жопу засунул – меньше б увидел и еще меньше беспокоился, ты, позор степных предков!!.. Шихна замахнулся, посмотрел на ушибленную ладонь – и, зло сплюнув, развернулся и пошел прочь. Стражники, не размениваясь на пинки, быстро волокли Тарега со двора. Властный окрик нагнал их на полпути к воротам. Поскольку приказывал не шихна, а кто-то другой, Тарег из любопытства прекратил орать. Даже упираться перестал, так что отволокли его назад невероятно быстро. – Тьфу на тебя, сволочь, – устало пробормотал Амр аль-Азим. И, недовольно морщась, покосился на человека, окликнувшего стражников. Человек стоял прямо за плечом шихны. На нем были надеты серый халат-рида и неприметная внешность агента барида. Айн стоял с безобидным лицом и улыбался. Амр аль-Азим покосился снова. Теперь его лицо напоминало лицо человека, ошибшегося кувшином и глотнувшего уксуса. Наконец, шихна показал на любопытно шевелящего ушами Тарега и разродился приказом: – Держите его крепче, щас допрашивать будут. Человек в сером халате улыбнулся и что-то шепнул Амр аль-Азиму на мокрое желтое ухо. Шихна наморщился еще сильнее: – Двое – на площадь. Снимете со столба рыжего и притащите сюда. Агент барида заулыбался во весь рот и шагнул к Тарегу. Властно взялся за скулы, поднял ему лицо и, хмурясь, повернул сначала в одну сторону, потом в другую. Потом опять мурлыкнул что-то Амр аль-Азиму. Шихну перекосило окончательно. – Бабу тоже снимите, – буркнул он стражникам и начал багроветь. И, не выдержав, прошипел агенту, который все еще вдумчиво жевал губами и рассматривал разбитую Тарегову рожу: – А баба-то как вам может пригодиться? Она что, сумеречник мужского пола?!.. Чернявый, светлоглазый и до кучи наделенный невероятной волшебной силой?! – Она может что-то знать, – улыбнулся человек в сером халате. Железные пальцы отпустили скулы, Тарег выдохнул. – А он? – Желтый палец в перчатке уперся ему в переносицу. – Что может знать эта помойная собака о нерегиле халифа Аммара? А?!.. Шихна чуть наклонился к Тарегу и прошипел: – Ну? – Амр аль-Азим раздувал свой плоский джунгарский нос и скалил крепкие желтые зубы. – Вот этот важный господин желает знать: не слыхал ли ты, часом, о великом воине, который одним пальцем обрушивает в пыль города? А?! Может, случайно встречались в пустыне, а? Ну? Чего молчишь? Слышь, че спрашиваю?! Великий воитель, рукой махнет – крепости как не бывало! А? – Таких не видел, – прищурился Тарег. Шихна выпрямился, сплюнул и затопал по грязи прочь, ругаясь и крутя чубатой башкой: – Нерегиль халифа Аммара, а? Нерегиль халифа Аммара, как же… Серый аккуратно присел на каменную ступень лестницы и подождал, пока Тарега подтащат поближе. И с улыбкой сказал: – Вам несказанно повезло, мой сумеречный друг. Сегодня, на вашу удачу, вышел приказ: отложить казнь всех маджус до приезда начальства. Вас допросят, почтеннейший, и вы расскажете все, что знаете. Вы уже поняли о чем, да? Тарег молча кивнул. – Ну вот и замечательно. А вот что будет потом… – Человек в сером халате пощипал узкую бородку и вздохнул: – Одному Всевышнему ведомо, что будет потом, почтеннейший. Не упускайте удачу, мой сумеречный друг, не упускайте ее, судьба так переменчива… – Ваше начальство застанет здесь пепелище, – устало сказал Тарег и неловко потерся щекой о плечо. В ответ стражники на всякий случай встряхнули и перехватили его покрепче. – Как вы выжили ночью в предместье? – все с той же спокойной улыбкой поинтересовался агент. – Кутрубам не нравится, как я разговариваю, – попытался пожать плечами нерегиль. – Впервые слышу, чтобы звук сумеречного голоса отпугивал чудищ, – улыбка человека в сером стала холодной. |