Онлайн книга «Сторож брату своему»
|
В примыкающем к саду дворе уже слышался топот ног и лязг оружия. Тарик шел по мощеной дорожке навстречу налетающей страже и грохоту сапог. Те, кто видел его лицо, с удивлением понимали: слушая истошные вопли халифа, сулившие ему страшные кары, нерегиль гордо, торжествующе улыбался. * * * Лавка Садуна, ночь На базарной площади было светло, как днем, от факелов, ламп и свечей. Люди ликовали, приплясывая и размахивая светильниками: – Всевышний велик! Нерегиль брошен в темницу! Жители квартала аль-Нисайр шатались от радости, как пьяные, и разбрасывали детям монеты, сушеный изюм и орехи. – Всевышний отомстил за гибель Нисы-на-холме! Всевышний велик! Фархад едва не снес стоявшего в дверях Джамшида – айяр шарахнулся от бренчащей браслетами тени в ярком шелке, словно от шайтана. Семеня в узком хиджабе, юноша протопотал в заднюю комнату: – Господин! Господин! – хватаясь за грудь, выдохнул он. Садун ибн Айяш медленно поднял на него глаза. – Дело сделано, господин, – широко, во все набеленное лицо, улыбнулся Фархад и плюхнулся на ковер. Сабеец медленно положил калам на инкрустированный перламутром столик. И поднял ладони в благодарственной молитве: – О Син! О звездный бог, владыка судьбы, поворачивающий созвездия! Благодарим тебя, о, благодарим! Фархад тоже благоговейно воздел ладони. – Нужно будет принести богатые жертвы яркому Сину и декану Овна, под надзором которого наше дело пришло к благоприятному завершению, – тихо и торжественно объявил Садун. – Декану?.. – отшатнулся Фархад. – Тебе еще многое предстоит узнать, дитя мое, – улыбнулся старый лекарь. – Поверь, страшные легенды о деканах созвездий рассказывают, дабы отпугнуть глупцов и несведущих от слишком сильных заклятий. Юноша лишь поежился. Садун тепло улыбнулся: птенец. Он еще сущий птенец. Но какой любознательный. И какой умный. Благодарю тебя, о звездный бог, за то, что ты привел в мой дом толстопалого торговца, желавшего заработать на оскоплении мальчика… Воистину, ты управляешь судьбой, посрамляя наши ожидания! Ни одна из рабынь так и не понесла – несмотря на все снадобья, и вот, когда он, Садун, уже отчаялся – этот мальчик… – Купить двух овец? – осторожно поинтересовался Фархад. Сабеец задумчиво поднял руку: не сейчас, мол. И тихо спросил: – Ты положительно уверен, что нерегиль под замком? – Я стоял в толпе у ворот аль-касра, – твердо ответил юноша. – И слышал, как кричал глашатай: Тарик за оскорбление халифа взят под стражу и брошен в зиндан – в назидание всем ослушникам! Лекарь задумчиво покивал: – Очень хорошо. Очень хорошо. Теперь дело за малым. – За чем же? – заломил от волнения пальцы Фархад. – Джунгары хотят играть свадьбу в Харате… – протянул Садун. – А наша госпожа, в великой мудрости своей, велит нам всячески воспрепятствовать этому событию. – Как же мы это сделаем? – широко раскрыл глаза юноша. – Все просто, дитя мое. Я напишу великой Ситт-Зубейде, что здешний климат вреден ее сыну. Умм Мухаммад всполошится и прикажет родственникам невесты ехать в Мадинат-аль-Заура. Халиф должен сыграть свадьбу в столице. – Почему обязательно в столице? – Как ты не понимаешь, – наморщился сабеец. – Нужно выманить его из города и отправить в путь. – Аждахак, – понимающе покивал Фархад. – Именно. – Говорят, джунгарская ханша… эээ… способна на многое… – осторожно заметил юноша. – Да, – кивнул лекарь. – Именно поэтому нам нельзя позволить ей стать супругой здесь, в Харате. Она попытается убедить халифа… – …выпустить Стража? – ахнул Фархад. – Да, – нахмурился Садун. – Выпустить нерегиля. Так что пусть охмуряет аль-Амина в столице. За сотни фарсахов от Харата… и от тюрьмы аль-касра. А вот мы – мы будем поблизости. И когда задуманное свершится, и мы вытащим тварь из ямы, гадина будет помышлять лишь о мести. Так что пусть посидит на цепи – злее будет, когда вылезет… – Скоро начнется? – сверкнул глазами Фархад. – Да, дитя мое, – не смог удержаться от улыбки старый лекарь. – Время близко. Однако, – тут Садун поднял палец, – мы перечислили дела неотложные и забыли одно. Какое, дитя мое? – Девка, – бестрепетно ответил Фархад. – Девка в хариме. Она не сумеет держать язык за зубами. Я это вижу, как Соломенный путь в безоблачном небе. – Ты весьма смышленый юноша, о Фархад… – пробормотал лекарь и отвернулся. Глаза Садуна увлажнились, но он не хотел, чтобы мальчик видел это. Еще не время, еще не время. Хотя вольную он подготовил еще неделю назад… Кашлянув и сморгнув непрошеную влагу с ресниц, лекарь строго спросил: – Что, думаешь, надо делать? – Убивать во дворце нельзя – слишком рискованно, – вздохнул Фархад, теребя серьгу. – Халиф шарахается от каждой тени, а смерть любимой невольницы окончательно выведет его из равновесия. Убийство будут расследовать и спуску не дадут никому. Старый лекарь с улыбкой кивал каждому его слову. Воодушевленный Фархад закусил губу – и выпалил: – Я тут… подумал… и… – Говори, мой мальчик, – ободряюще кивнул сабеец. – Нужно сделать так, чтобы девка сама выбралась из дворца. Сначала отобрать у нее перстень. Халиф ее тут же забудет. Садун снова кивнул: – Правильно говоришь… – И тут появлюсь я! – воскликнул Фархад. – Сколько денег тебе понадобится, дитя мое? – По сто динаров на подкуп двух евнухов. – Что же у тебя на уме, о сын хитрости? – засмеялся Садун. – Я тут читал «Нишапурские ночи», о господин… – зарделся Фархад. – Зебб ладошками не натер? – с насмешливым участием осведомился лекарь. – Насколько я помню, у меня прекрасное парсийское издание, с миниатюрами через каждые пять страниц… Юноша сжался и стыдливо опустил глаза. – Будет тебе, – снова рассмеялся сабеец. – Что естественно, то не стыдно. Справишься с делом – куплю тебе рабыню. Воодушевленный Фархад заулыбался и быстро спросил: – Господин, помните историю про Ганима ибн Айюба? Садун с мгновение подумал – и широко улыбнулся: – Иногда мне кажется, о юноша, что мать родила тебя от лисы-оборотня!.. Фархад прыснул, и они весело засмеялись. * * * Дворец Харата, неделя спустя |