Онлайн книга «Звезды – холодные игрушки»
|
Я промолчал. Он мне не нравился все больше и больше. И это было взаимное чувство. – Займешь любую койку на верхнем ярусе, – сказал Клей. – У нас уже прошел отбой, а режим надо соблюдать. Посмотрев на ряды кроватей, я спросил: – А почему в верхнем ряду? Нижний занят? – Для тебя – да. В общем-то мне было все равно, где спать. И любопытствовать, почему режим обязателен для меня, в то время как никто спать не собирается, я тоже не стал. Подошел к рядам коек, снял пиджак, забросил на первую попавшуюся. – Вернись, – негромко сказал Клей. – Я еще не закончил разговор. А уходить без разрешения нельзя. Это ты тоже должен запомнить. – В третью очередь? Он наконец посмотрел на меня. Пристально, оценивающе. – Да. – Что-то еще? Клей поднялся. Он был выше меня на голову. И возраст вряд ли сказался на его физической форме. – Бить старенького Наставника – плохо, – сказал он. – Я тоже Наставник. Мог бы меня ударить? – Без причины – нет. Клей развел руками: – Верно. Без причины плохих поступков совершать не надо. Но и с причиной – подумай хорошенько. Усвоил? Я кивнул. – Загляни в ту дверь, – предложил Клей. Под взглядом десятка людей я молча прошел к двери. Открыл ее – в отличие от внешней здесь замок повиновался. Это был санитарный блок. Пять унитазов, а напротив них – пять душевых кабин. – Начнем лечение, – сказал Клей. – Надо привести санитарный блок в порядок. Унитазы должны ??веркать. Если хорошенько поищешь, то найдешь щетку и порошок. Если не найдешь, то что-нибудь придумаешь. – Мне кажется, что для этой работы есть определенная очередь, – сказал я. – Есть. И сегодня твой день. Я медлил. Здесь была своя жизнь и свои законы. Возможно, новичкам полагалось заняться чисткой унитазов и спать на верхних койках. Но мне эти законы не нравились. Я закрыл дверь. – Мне кажется, Клей Гартер, что ты ошибаешься, – предположил я. – А может быть, ошибаешься ты? И очень сильно? – Может быть, – согласился я. – Но это мои ошибки. Клей двинулся ко мне. Неторопливо. – Кли, он же регрессор! Он приемчики подлые знает! – тонко крикнул светловолосый парень. – Кли, не поранься! Клей не отреагировал. Даже улыбнулся. Может быть, Наставники тоже знают приемчики? Или, скорее, он уверен, что амнезия лишила меня всех навыков… Я не успел отреагировать на удар. Заметил его и понял, что получу в челюсть, но тело было еще слишком вялым, расслабившимся от тепла. Мир качнулся, и я полетел к стене. Ударился затылком, так что потемнело в глазах. Рука попала на раскаленную решетку нагревателя, и боль ожога привела меня в чувство. Я дернулся, поднимаясь вдоль стены. Из разбитой губы сочилась кровь. – Начнем лечение, – сказал Клей. – Итак, спорить со старшим барака – тем более Наставником – плохо… – Ты давно не Наставник! – вдруг выкрикнул Агард. – Оставь парня, Клей! Голос Тараи сорвался, когда Гартер коротко посмотрел в его сторону. Кажется, он тут же пожалел о своем вмешательстве. Но оно придало мне сил. Дало опору покрепче, чем стена за спиной. Так ли я не прав? – Раскаиваешься? – спросил Клей, подходя ко мне. – Нет, – прошептал я. – Парень, тебе плохо придется, – сочувственно сказал Клей. …Что-то менялось. Что-то происходило со мной. Краски становились ярче, звуки – оглушительно громкими. Дыхание людей казалось громом. Движения Клея – медлительными и неуклюжими. Сердце замерло на миг – и зачастило сумасшедшим, отчаянным ритмом. Тук-тук, тук-тук-тук… Я уже был на этой грани, на последней черте, отделяющей меня от страшного и манящего мига… мига, за которым что-то случится. Тогда, схваченный Тагом и Ганом, я устоял. А сейчас – нет. Клей прыгнул, протягивая руки к моему горлу. Я сместился, ускользая. Тело жило своей жизнью, я лишь следил за происходящим, онемевший, парализованный наблюдатель по имени… по имени… Старший барака врезался в стену, замотал головой, разворачиваясь. Но я уже был рядом. Не торопился, ждал, пока Клей замахнется, отчаянно, уже понимая, что охотник и жертва поменялись местами. Не бойся, не бойся, – зашептал в голове незримый хор. Знакомо, почти как управляющие системы, но это было совсем другое, совсем… знаю, помню… Я перехватил бьющую руку – это оказалось не сложнее, чем поймать качающуюся на ветру ветку. И хруст, когда кости бывшего Наставника сломались под моими пальцами, был таким же деревянным и не страшным. Он закричал, но в нем было очень много сил и воли, в этом пожилом крепком человеке, решившем учить меня жизни. Пинок в низ живота – сильный и точный. Я не чувствовал боли. Боль – для других. Отныне и навсегда. Я еще раз перегнул ему руку – в плече. Это слабый сустав, а боль рвущихся мышц – посильнее, чем от сломанной кости. Боевая трансформация… Их было трое, бросившихся ко мне, стоящему над поверженным Клеем Гартером. Остальные не вмешивались. Они оказались дальновиднее. По удару на каждого. Большего не нужно. В живот, в нервные центры. Я не знаю, куда следует бить, но это знают мои руки. В узлы парасимпатической нервной системы, в те центры, что через мгновение взорвутся нестерпимой болью. Три тела, корчащихся на полу. Я хочу еще! Мне нравится это! – Нее-ддрууугг! Голос светловолосого типчика долог и вязок. Он успел выскочить в тамбур и вернуться с лопатой. Держит ее неумело – похоже, не для всех в санатории обязательна трудотерапия… Подставив руку, я принял сверкающее лезвие на запястье. Рубашка лопнула, вспоротая острой сталью. Из царапины на коже выступила капелька крови. Левой рукой я взял парнишку за лицо, сдирая кожу с порозовевших щек, и швырнул на ряды коек. Он врезался головой в металлическую стойку и затих. Возвращение в режим мимикрии… – Спасибо, куалькуа, – прошептал я Чужому, пропитавшему мое тело, тело человека с Земли. |