Онлайн книга «Звезды – холодные игрушки»
|
– Чтобы не тревожить детей. – Правильно, Петер. Ты порой ведешь себя почти как человек… Конечно, отпечатки босых ног на снегу – это здорово. Это будит воображение старших детей, дает пищу для страшилок младшим. Но только не в том случае, когда рядом – санаторий для тяжелобольных. Я как-нибудь пробегусь сам по снежку. Когда санаторий перекочует далеко-далеко… и дурных мыслей следы не вызовут. Пусть дети вспомнят легенды о ледовых людях, зароются в книжки по истории, начнут закаляться сами… – Наставник Пер, – сказал я. – Ты меня тоже поражаешь. Ведешь себя как человек. Но когда из-под следствия высовываются причины – они смердят, как падаль. – Кто ты, чтобы судить нас? – Человек. – Ты чужой человек. Ты регрессор Тени. Только теперь безысходность отпустила меня. И Геометры ошибаются. – Нет, Наставник Пер. Вы так боитесь врагов, оставшихся за спиной, что не смотрите вперед. Здесь, на краю Галактики, есть планета под названием Земля. На ней живут люди – такие же, как вы. Только на мир они смотрят чуть по-другому. Он молчал, обдумывая мои слова. – Если ты говоришь правду, то тем лучше для Родины, – сказал он наконец. – Мир Тени оказался сильнее нас. Но он уникален. Возможны идентичные линии эволюции, но итоги развития различны. Скажи, Петер, ваша раса сильнее нас? – Нет, – честно признал я. – А ваши Друзья? Алари и кто там еще? – Они даже не друзья, – сказал я. – Товарищи по несчастью, быть может. Мы не идеальны. – Тогда… – В отличие от вас мы понимаем, что полны недостатков. Пер поднял руки: – Стоп! Стоп, Петер! Ты проявляешь готовность к сотрудничеству, я ценю это. Но оставим признания для Мирового Совета. – Признаний не будет, – устало сказал я. – Наставник, я не собираюсь отчитываться перед вашим миром. – Это агрессия? – очень спокойно спросил Пер. Поднялся с кресла, устало, опираясь на подлокотник. – Да какая агрессия! – зло ответил я. – Сколько еще вы собираетесь цепляться за свои идеи? Дружба – Не-Дружба… Никому в мире не нужна ваша любовь! Вы вошли в наш мир, а мы заглянули в ваш. Я заглянул! Мне здесь не нравится, но я не собираюсь взрывать ваши энергостанции или перевоспитывать твоих подопечных. Живите! Мне жаль того пацана, что стоял всю ночь под древним гарпуном и лишь под утро рискнул уснуть. Мне жаль Катти, которая не рискует сказать хоть слово в защиту любимого! Мне жаль Тага и Гана, которые тащат друга к санаторию! Но это ваш мальчишка, ваши мужчины и женщины. Живите! Я уйду отсюда, Наставник. Угоню корабль, я смогу это, не сомневайся, и уйду. Но если вы понесете свою Дружбу к нам – я вернусь. – Неужели твой мир отринет Дружбу? – сухо сказал Пер. – Любовь ко всему живому, порядок и уверенность? – Не отринет, – признался я. – Поэтому я и не позволю вам добраться до Земли. – Принимаешь решение за всю расу? – Да. – А вправе ли ты? – Не меньше, чем Риг-вонючий, отравивший ваш мир. Мне надо было убедиться, что он знает. И я убедился, увидев ненависть в глазах Наставника. – Ты регрессор Тени, – сказал Пер. – Ты лгал. Ты не уйдешь. Защита – старт! Я как раз начал вставать с тренажера. Я не собирался бить Наставника, я просто хотел уйти. Хотя бы прежним путем, сквозь водовод… Но воздух вокруг меня загустел и невидимыми руками сжал тело. Я застыл, словно муха в янтаре. – Неужели ты думаешь, что я способен поверить не-другу? – устало спросил Пер. – Я знал, что ты придешь сюда. Вопреки рассказу Гибких, вопреки разуму. Ник пришел бы… будь это в человеческих силах. А в тебе слишком много от Ника. Я не мог ответить. Пространство вокруг стало резиновым, упругим и тяжелым. Не в моих силах было сдвинуться с места. – Всю ночь я глотал стимулятор и смотрел в окно, – продолжил Пер. – Гибкие стыдятся поражения и лгут про твою гибель, повторял я себе. Совет не хочет признать опасность и считает тебя сумасшедшим регрессором. Но я понял, пусть запоздало, но понял. Ты Чужой в обличье Ника. Ты не-друг. И когда я увидел тебя, бегающего вокруг здания, я не удивился. Когда ты проник в сад, я не удивился… Не в моих силах было проронить хоть слово. – Я останусь здесь, в «Белом море». В интернате на краю мира. Моя вина, что Ник Ример попал в ваши руки. Но ты, не-друг, расскажешь Совету все, что знал… Вмешаться? Да, куалькуа! Да! Неужели для моего симбионта силовое поле – не преграда? – Тебя исследуют, Петер, – сказал словно плюнул Пер. – Ты… Что-то произошло. Лицо Пера дернулось, приобретая странное придурковатое выражение. Неприятное зрелище – аккуратный старичок, изо рта которого стекает слюна. – Защита – не старт, – сказал Пер. – Защита – выключиться. Защиту – убрать… Голос его был монотонным и вялым. Не его воля двигала губами… Резиновый кисель вокруг меня исчез. Я молча пошел к Перу. Лицо Наставника серело на глазах. – Я не хочу причинять тебе вреда, – сказал я. – Не бойся. Я уйду. На лбу Наставника выступил пот. Губы шелохнулись: – Тень… – Я пришел с Земли, – сказал я. – Успокойся… – Тень… – В его взгляде были лишь ненависть и ужас. – Я… я… Он начал заваливаться на спину. – Куалькуа! – завопил я, кидаясь к Перу. Не я. не я. Слабые сосуды. Мозговое кровоизлияние. Я подхватил тело Наставника. Он смотрел на меня с бессильной тоской. – Не умирай! – закричал я. – Не надо! Живите, я не хочу вам зла! Глаза Наставника закрылись. Это не я. Наставник Ника Римера умирал на моих руках. Я смотрел в закатывающиеся глаза. Пера убил страх. Страх перед неведомой мне силой, перед Тенью, обратившей Геометров в бегство. Он умирал, страдая не от собственной смерти – от сознания того, что регрессор Тени, в обличье Ника Римера, останется жить на Родине. Так что в какой-то мере я убил его. Не менее надежно, чем вонзив в сердце нож. – Я не хочу вам зла! – закричал я. – Не хочу! Как похожи взгляды мертвых! Глаза Наставника Пера стали такими же пустыми и спокойными, как у извращенца Клея, убитого Гибким Другом. |