Онлайн книга «Гусарский монастырь»
|
— Нет… — со спокойным лицом ответила Леня. — Нет?! — чуть не вскрикнул Светицкий. — Что же это значит? — Значит, где-нибудь она в другом месте! — Ничего не привезла, Людмила Марковна! — сказал гусар, выйдя на балкон. — Сама осмотрела все? — спросила та, поднявшись в своем кресле. — Да. Вероятно, у Владимира Дмитриевича другой ключ был, и он переложил ее куда-нибудь. Не беда, найдется! Темные глаза Людмилы Марковны испытующе глядели на нее. — Степан что говорил? — То же, что я сказала: думает, что найдется! — Когда сюда приедет? — Не знаю, не упоминал об этом. — Завтра не явится — сама в Рязань отправлюсь: новую вольную заставлю написать! Складки, собравшиеся на лбу Светицкого разгладились; он оживился, и Леня перевела разговор на другую тему. Старуха ни словом не принимала в нем участия. У Шилина под вечер сошлась та же компания, но, несмотря на штоф водки, стоявший на с голе и обилие произведений искусства Мавры, настроение всех было иное: виной тому оказался Белявка, явившийся позже всех прямо от Пентаурова и принесший дурные вести. — Ну, братики, усему нашему дилу крышка! — сказал Белявка, войдя. — А вас у шею даже велено гнать! — Как это в шею? За что? — задорно спросил Стратилат. — А вместо грошей, что я просив для вас; разлютовался — беда! Кулаком по столу, ногами затопотал, плешь, шо самовар, засветилась! Весь театр, каже, к чертям разгоню: денег вин много стоит! Жадюга! — Тэ-экс… — проронил Стратилат. — Что ж, мы с тобой теперь, Агаша, люди свободные! Дай Бог здоровья старухе с барышней — хоть завтра же в Москву двинем! — Понятное дело! — подхватил Тихон. — Наплевать и размазать! — О нас не речь, мы себе хлеба кавалок найдем… — продолжал Белявка. — А вот у Леонидовой дило худо… Оно, конечно, актерка она плохая, но по товариству жалко. Все насторожились, и Белявка, всегда имевший точные сведения обо всем происходившем в доме от прикармливаемого им Ваньки, поведал о взломе молодым Пентауровым конторки, скрытии им вольной Лени и обо всем дальнейшем. — Да это ведь что же такое? — воскликнул Стратилат, ударив кулаком по столу. — Убить его за это мало! — ІІодлюга! — Всколыхнула воздух октава Агафона, и он тоже сжал огромный кулак свой. — Пособить бы ей, братцы, как-нибудь? — горячо продолжал Стратилат. — Пособить мы языком тилько можем! — проговорил Белявка. — Оно ж собственно и не наше дило! Разве для того, шоб барину хрю-хрю пидпустить? — Следует помочь! — вступился Зайцев. — Тонет ведь перед нами человек! Шилин перебирал свою бородку-клинышек. — Дело мудреное… — проговорил он. — Кража налицо, а доказать ничего нельзя! — Бежать ей куда-нибудь и шабаш! — воскликнул, ударив себя по коленке, Тихон. — А паспорт? — спросил Белявка. — Ось и заковыка! — Да… ей фальшивый не подойдет… — раздумчиво проронил Шилин. — Спрятал, говоришь, он ее бумагу, не порвал? — В книжку засунул. — Украсть — одно ей остается! Белявка покачал головой. — Мудрено! Кабинет вин на запоре всегда держить и ключ с собой в кишени носить. Без себя ни-ни: ни одной души не пускаеть! — Другой подобрать можно! — сказал Стратилат. — Це-це-це! — протянул Белявка. — Кто ж за это возьмется? За се спину вспишуть и в Сибирь прогуляться можно! — Сибирь — чхать! — сказал Стратилат. — И там люди живут! — Верно!… — подхватил Тихон. — Наплевать и размазать! В ухо бы его хорошенько — р-раз! — Вот ты и поди… размажь! — посоветовал Белявка. — Я? Я по купечеству, я не могу! А вот Ваньку наладить — это так! Красную жертвую ему. — Ванька-дурак: и сам попадется, и других подведет, нечего и пустяков зря городить! Никто в петлю за чужое дело не полезет! — возразил Шилин. — А ясное дило: умный вы чоловик, Смарагд Захарович! — поддержал Белявка. Разговор перешел на горе остальных актеров, надеявшихся, что новый барин подпишет их вольную; компания всласть поругала Пентаурова и разошлась. Мавра убрала со стола, и Шилин собрался ложиться спать, как вдруг послышался стук во входную дверь. Шилин пошел отворить и увидал Стратилата и Агафона. — Мы к тебе воротились, Смарагд Захарович! — вполголоса молвил, входя и оглядываясь, Стратилат. — Наедине с тобой побалакать хотим. — Ну-ну, что такое приспичило? — Приспичило все то же: пособить надо Леониде Николаевне. Ведь это подумать надо, что в душе у нее теперь творится, а?! — Что говорить! — отозвался хозяин. — Порешили мы сейчас с Агашей на себя дело взять! — Ну? — И не откладывать: ведь найдет на этого обалдуя стих — изорвет отпускную и концы в воду! — Верно. — Петля тогда ей! — подхватил Стратилат. — Посоветуй, как быть? Шилин поглядел на обоих вернувшихся. — Умны, ребята, что не при всех спрашиваете! Что ни задумал — в одиночку либо много что вдвоем делай — тогда толк будет! — Без Ваньки не обойтись… — заметил Стратилат. — Ни-ни, сохрани Боже!… — Как же тогда? В окно разве влезть? В парк оно выходит… Стекло выдавить — пустяк… — продолжал делиться своими мыслями Стратилат. — Бумажку с медом приложить — оно и не звякнет! — Я напорешься на него, тогда что? У него ведь — слыхал — все деньги в кабинете запрятаны: должно быть, вокруг него так и ходит! — Убегу. Я на ногу легок! — Признают в лицо — не спасут и ноги!… — Шилин задумался. — А ты вот что… ты ведь актер? — он усмехнулся. — Актер. — Загримируйся ты под покойника — если и наткнется кто на тебя — убежит сломя голову! — А верно?! — воскликнул Стратилат. — Платье только вот как раздобыть ихнее?… Ну, на денек у Ваньки выпрошу! — Брось ты своего Ваньку! — ответил Шилин. — Пропадешь с ним. Возьмешь одну вольную, а наплетут, что и миллион пентауровский с ней захватил! Простыню тебе дам — в нее и завернись, как в саван! — Идет! — Стратилат от избытка радости треснул по плечу Агафона. — Так что ли, Агаша? — Так… — отозвалась октава. Лицо его было довольно и улыбалось. — В саду караулить, что ль, будешь? — спросил его хозяин. — В саду… подсадить его придется!… — ответил Агафон. — Смотри, братцы, завтра днем в тех местах чтоб вас и не видели: не в примету чтоб было! А дело сделаете — ты, Агафон, прямо в постель ныряй, а ты, Стратилат, ко мне с бумагой беги — вымоешься здесь и тогда к себе, спать до утра, чтоб все вас обоих видели! |