Онлайн книга «Не все мы умрем»
|
— Потому что они — в сидячих позах, — объяснил Антон. — В машине же сидеть надо. А Достоевского я люблю. — А кровь на сиденье? — спохватилась Евгения. Герман сделал вид, что думает: говорить или нет? — совсем как Евгения Юрьевна: сначала глаза потупил, потом поднял к потолку шмыгнул носом и лишь после этого небрежно сказал, глядя на Антона: — Так… один доброволец. Группа крови первая, резус-фактор положительный… Евгения обалдело кивнула — правильно, это значится в ее медицинской карте в поликлинике по месту жительства. В следующее мгновение она ринулась к плите, чтобы милому Антону Алексеевичу положить третью порцию фаршированных овощей в благодарность за донорские услуги. Двое из синего «Форда» появились в кабинете господина Авдеева незадолго до конца рабочего дня. В медицинском центре «Медичи» народу было немного, потому что на исходе лета редко кто желает похудеть или омолодиться. Те, кому подобные процедуры по карману, еще весной сбросили лишние килограммы, и шлифовку с подтяжкой сделали, и выпрямили позвоночник. А разные нехорошие зависимости народ в основном начинает лечить с сентября: это как «дети в школу собирайтесь — петушок пропел давно!». Потомки — за знаниями, предки — за реабилитацией. Поэтому в коридорах было пусто, и лишь в некоторых кабинетах врачи доводили до конца свою экзекуцию. Двое из «Форда» шли по коридору, читая таблички на дверях. — Ой-ой-ой! — доносилось из кабинета с надписью: Наркология (индивидуальный подход) — Ломка, — безошибочно определил шатен с зелеными глазами и висячими мочками. — Ага, — согласился второй, русый, с какими-то вылинявшими, словно у рыбы, глазами и выпучил их на следующую табличку: Вакуумный вибрационный массаж (без вызова не входить) Из-за двери доносился женский стон, больше похожий на плач. — А мне казалось, что массаж — вещь приятная, — сказал в спину шатену второй. Шатен повернул голову в другую сторону, где на двери блестела медная пластинка: Главный врач — Насчет приятно — не знаю, — шатен толкнул дверь, — это будет зависеть от самого господина Авдеева. — Вы к кому? — встретила их молоденькая секретарша, выглядывая из-за компьютера. — К Виктору Семеновичу Авдееву. — И зеленоглазый шатен, улыбаясь, показал девушке удостоверение. — Одну минуточку. — Секретарша подняла трубку. — Виктор Семенович, к вам опять из прокуратуры. — В голосе ее чувствовалось удивление. — Черт бы его побрал! — Их двое, — поправила шефа секретарша. — Пусть пройдут. — Главврач был явно раздражен назойливостью следствия. Он-то решил, что послал Смолянинова так далеко, что тот уже никогда не вернется; но тот вернулся, а раз вернулся — надо послать еще дальше. Первое, что увидели вошедшие, — это крайне недовольное лицо главврача, не считавшего даже нужным скрывать своего раздражения хотя бы ради приличия, что, однако, нисколько двоих из «Форда» не смутило и не задело. Они имели дело с разным человеческим материалом, и не важно, что этот материал привык считать себя до определенного момента человеком. — Авдеев Виктор Семенович? — уточнил шатен. — Да. А вы, собственно, кто такие? — Виктор Семенович видел перед собой совершенно незнакомых людей. — Следователи по особо важным делам Генеральной прокуратуры Храпцов и Кувалдин. — И оба предъявили удостоверения. Авдеев внимательно рассмотрел маленькие книжечки, а когда возвращал их, спросил: — Не понимаю, при чем здесь Генеральная прокуратура? — Дело об убийстве Мокрухтина передано нам. Поэтому попрошу вас отвечать на наши вопросы, и чем быстрее вы это сделаете, тем быстрее вы нас освободите. — Храпцов посмотрел на Кувалдина, а Кувалдин с пониманием посмотрел на Храпцова. Сели. Виктор Семенович от раздражения, охватившего всю его сухопарую, желчную фигуру, не обратил внимания на некоторую странность. Странность эта состояла даже не в том, что следователи Генпрокуратуры сами пришли к нему, и не в том, что их было двое, а в том, что «нас» относилось к двум следователям, а Авдеев, кажется, в расчет не принимался. — Как давно вы знаете Мокрухтина? — начал допрос Храпцов. — Ну давно, — презрительно скривил губы главврач. — Я спросил: как давно? — Не помню, — процедил Авдеев. — Какое это имеет значение? Да, я знаю, он был судим, сидел, но он давно уже законопослушный гражданин. Зря вы теряете время, господа. Следователи переглянулись. — Не в ваших интересах, Виктор Семенович, чтобы мы зря теряли наше время, — внушительно остановил его шатен, но по глазам главврача было видно, что предупреждению он не внял. Раздался стук в дверь, показалась голова секретарши. — Виктор Семенович, восьмой час. Я могу идти? — Все закончили? — сухо спросил главврач. — Все. Кабинеты закрыты, ключи мне сданы. — Хорошо, идите. — Авдеев буркнул что-то еще, однако девушка слов не разобрала, решила, что он с ней прощается, и упорхнула прочь. — Господа, — главврач в нетерпении перекладывал с места на место бумаги, — я давно не работаю в отделе судебно-медицинских экспертиз, а Мокрухтин давно не уголовник. Свою вину он искупил. Не вижу ничего зазорного в том, что поддерживал с ним отношения. Других его друзей-приятелей я не знаю, его бизнесом не интересовался. Выпивали иногда вместе, иногда я его лечил — вот, собственно, и все. Кто заказал его убить — не представляю. Еще вопросы есть? — Есть, — кивнул Храпцов. — Кто забирал деньги у «Экотранса», тоже не представляете? Авдеев растерялся: — Какие деньги? Я вас решительно не понимаю! — Что ты сделал с двумя нашими оперативниками, гнида? — наклонился вперед Кувалдин. — Что-о? — У Авдеева от неожиданности перехватило дыхание. Он начал подниматься из-за стола. — Сидеть! — рявкнул шатен. — Кто устраивал обыски в офисе «Экотранса»? — В каком офисе? — побледнел Авдеев. — Что вы мне шьете? — Кто заказал убить Болотову, мразь? — Вы не имеете права! — заорал Авдеев. — В таком тоне… я буду… Кувалдин со всему маху дал кулаком по красивой ламинированной поверхности рабочего стола главврача, и толстая столешница не выдержала, кулак провалился в дырку. Вот это удар! Глаза Авдеева выпучились и остекленели. Враз настала тишина. Шатен перегнулся через стол и схватил Авдеева за галстук. Виктор Семенович захрипел. |