Книга Вне подозрений, страница 108 – Линда Ла Плант

— Если вы так говорите, — невозмутимо повторил Дэниэлс.

— У нас есть также серийный номер от металлических стержней на переднем сиденье — 006731.

Дэниэлс не сдержался и выпалил:

— Да. Ну да!

Радклифф взял его за руку.

— Мистер Дэниэлс заплатил за разборку и уничтожение своей машины. По-моему, не стоит смущать его сведениями о последующей продаже сидений и других запчастей без разрешения бывшего владельца.

— А мы можем переменить тему? Бог ты мой, какое отношение имеют сиденья от моего «Мерседеса» к этому аресту? Если бы я захотел уничтожить роскошный новый «Роллс-Ройс», то мог бы так поступить. Вам это кажется расточительным, лишним, ненужным, а я просто избегаю любых неудобств. И денег у меня хватает.

Лангтон достал одну из фотографий Мелиссы Стивенс:

— Вы узнаете эту девушку?

— Нет. Вы меня уже об этом спрашивали.

Лангтон показал фотографии топа Мелиссы и ткнул пальцем в ямку от пропавшего камешка.

— Обломок этого камня нашли под швом сиденья «Мерседеса», и эксперты судмедлаборатории заключили, что он выпал из ее топа. Вы способны объяснить, почему этот обломок обнаружили в вашем «Мерседесе», мистер Дэниэлс?

— Наверное, человек, вынимавший сиденья на аварийном дворе, случайно выронил его.

— Нет. Оба сиденья были завернуты в клеенку и надежно защищены, пока они хранились у Хадсона.

Дэниэлс откинулся на спинку стула и доверительно улыбнулся Лангтону.

— Но ведь кто-то их прежде вынимал. Вот вы с ним и поговорите. — Однако он выдал себя, и в его глазах блеснули гневные искры. Дэниэлс рассердился.

— Садилась ли Мелисса Стивенс в ваш «Мерседес»? Хоть однажды?

— Нет! Ничего подобного не было, и я с нею незнаком.

— Будьте добры, сообщите нам, что вы делали поздним вечером и ночью 7 февраля текущего года.

Дэниэлс нетерпеливо вздохнул.

— Я уже вам отвечал. Всю неделю снимался в Корнуолле и не приезжал в Лондон.

— Да, допустим, что вы были заняты там целую неделю, но четыре дня вы не участвовали в съемках.

— И тем не менее я оставался со съемочной группой в Корнуолле.

— В полуподвальном этаже вашего дома снимают квартиру Джон и Карина Худ. Это верно? Мы не ошиблись?

— Да, верно.

— У меня есть показания, в которых они заявили, что две ночи на той неделе вы провели у себя дома. Я также располагаю показаниями двоих участников съемочной группы. И в них сказано, что, вопреки вашим утверждениям, вы отнюдь не все время находились в Корнуолле.

Пока Лангтон зачитывал свидетельские показания, Дэниэлс сидел, запрокинув голову, и разглядывал потолок. Как только Лангтон кончил читать, он невнятно отозвался:

— Прошу меня извинить. Должно быть, я ошибся.

— Значит, вы были в Лондоне 7 февраля.

— Если вы так считаете. Видите ли, без дневника с расписанием я не могу вам точно сообщить, где был и где не был. Возможно, мой агент в курсе всех этих подробностей.

— Его секретарша вспомнила, что из-за непогоды съемки на время отменили, и с ее помощью вам разрешили покинуть Корнуолл. Получается, что целых четыре дня, с 5 по 8 февраля, вы не снимались и могли куда-нибудь отправиться.

Дэниэлс пригнулся и пошептался со своим адвокатом, который принялся сопоставлять даты.

— Нам нужно будет проверить расписание, — пояснил Радклифф.

Лангтон проигнорировал его слова и вновь задал вопрос Дэниэлсу:

— Встречались ли вы с Мелиссой Стивенс по приезде из Корнуолла в Лондон?

— Нет.

— Итак, вы говорите, что никогда в жизни не видели ее?

— Да, правильно, я вам уже три раза это заявлял.

— Пользовались ли вы в те дни вашим «Мерседесом» в Лондоне?

— Да, вполне мог.

— Могли или пользовались?

— Возможно, я раз или два ездил на нем, но у меня есть другая машина и собственный шофер — он всегда к моим услугам. Так что, вероятно, за рулем сидел он, а не я.

— Значит, вы признаете, что находились в ту пору в Лондоне?

— Да, я это допускаю.

— Вы сами водили ваш «Мерседес»?

— Вряд ли. Я вам уже объяснил.

Лангтон перевернул страницу.

— Вашего шофера зовут Роджер Торнтон?

— Э-э-э… да. Я так полагаю.

— Мистер Торнтон дал нам показания. Он говорит, что привез вас из Корнуолла в ваш дом на Куиннз Гейт 5 февраля, а затем отвез обратно, в Девон, 8 февраля, в четыре часа дня. Он утверждает, что вы не обращались к нему с просьбами в остальные два дня, то есть в промежутке с 6 до 8 февраля.

Дэниэлс вздохнул, сделав вид, будто смертельно устал от вопросов.

— Выходит, в течение двух дней вы сами водили ваш «Мерседес»?

— Не исключено.

— А в последний день, 8 февраля, перед возвращением на съемки, вы с утра побывали в вашей страховой компании.

Лангтон передал ему докладную записку брокеров из этой страховой компании, где описывался телефонный звонок Алана Дэниэлса и подробно пересказывался инцидент с его «Мерседесом», натолкнувшимся на железный ящик. Поскольку никаких потерпевших во время аварии не было, то Дэниэлс решил, что машина больше непригодна для употребления, и аннулировал свою страховку, ни о каком ущербе или последующем уничтожении автомобиля он не упоминал.

— Но машина была вдребезги разбита и подлежала уничтожению. Почему же вы не сказали ни слова об ущербе и его возмещении?

— Чтобы меня не дергали и не отрывали от дел, — пояснил Дэниэлс. — Я торопился на съемки.

— Но в то же утро, до того как вернуться в Корнуолл, вы отвезли «Мерседес» на аварийный двор?

— Да.

— И вновь даже не заикнулись об ущербе.

— Я уже отмечал: людям вроде вас это может показаться необычным. Я просто решил избавиться от машины. А через несколько дней купил себе новую.

Однако Лангтон упорно бил в одну точку:

— У вас не было никаких претензий, хотя ваш «Мерседес» оценили в сорок тысяч фунтов.

— Возможно, он стоил еще больше. Одно крыло машины было полностью смято, а мне не хотелось терять свой страховой бонус «без претензий». Вы хоть представляете себе, как велики страховые взносы у людей моей профессии? Одни запчасти для старых автомобилей потянут на целое состояние. И я просто-напросто сократил расходы.

— Итак, вы отвезли «Мерседес» на аварийный двор?

— Да.

— Значит, он был тогда «пригоден к употреблению» и вы на нем доехали?