Онлайн книга «Место под солнцем»
|
Он поехал на ферму и не вернулся. – Давид тоже в Марокко? – спросила она. Ханнелора просияла. – Нет, нет, – сказала она. – Скоро он приедет, заберет меня, и мы поедем домой. Она встала и пошла к книжному шкафу, открыла одну створку и принялась по одной выкладывать книги на пол. – Ханнелора, – позвала Анника, подходя к старухе. – Пойдем, ты сядешь на диван. Давид еще не приехал, нам придется некоторое время его ждать. Женщина помедлила, потом кивнула и послушно пошла к дивану, оставив книги на полу. – Давид очень сильно это переживает, – сказала она. – У всех других детей есть отец. Анника помогла старухе сесть, а потом сама села рядом с ней. Женщина нервно перебирала пальцами блузку. – Они злятся друг на друга. Он накричал на Астрид. Давид скоро придет? Он уже должен быть здесь. Анника услышала в коридоре шаги, звон посуды и скрип каталок. Она повернулась на месте и посмотрела в глаза Ханнелоре: – Ты можешь что-нибудь рассказать о Фатиме? Женщина уставила в Аннику недоуменный взгляд: – Кто это? Анника несколько секунд медлила с ответом. – Фатима живет на ферме, – произнесла она наконец. – С Амирой. Взгляд Ханнелоры бесцельно блуждал по комнате. Анника помолчала, потом спросила: – Ты можешь что-нибудь рассказать про Юлию? Женщина принялась разглаживать юбку. – Ты помнишь Александра? Это сын Давида. В дверь постучали, и Барбро просунула голову в щель. – Как у вас дела? – спросила она и с любопытством посмотрела на Аннику. – Мы разговариваем, – довольно резко ответила Анника. – Мы хотим поговорить наедине. Барбро вошла в комнату и закрыла за собой дверь. – Сейчас мы будем выполнять врачебные назначения, – сказала она и отперла аптечку в ванной комнате. – Я не буду принимать лекарства, – сказала Ханнелора Линдхольм. – Я от них становлюсь помешанной. Директор что-то достала из аптечки и снова ее заперла, вошла в комнату и отправилась в кухонный угол. – Не бросай цветы и листья в раковину, – сказала она медленно и раздельно. – Помни, что мы должны поддерживать здесь порядок и чистоту. Барбро налила в стакан воду и подошла к старухе. Ханнелора Линдхольм тяжело вздохнула, покорно взяла таблетку и проглотила ее, запив водой. – Ну, вот и хорошо, умница, – похвалила Ханнелору Барбро пронзительным громким голосом. Потом она обернулась к Аннике. – Теперь я вынуждена попросить тебя закончить визит, – сказала она. – Ханнелоре надо отдохнуть. Анника посмотрела на часы. Да, надо возвращаться в редакцию. Ханнелора пересела на кровать с выражением покорности в синих кукольных глазах. Анника подошла к ней и протянула руку. – Спасибо за приятную беседу, – сказала она. Ханнелора Линдхольм удивленно посмотрела на Аннику. – Кто ты? Анника похлопала старуху по руке, подхватила сумку, повесила ее на плечо и взяла в охапку куртку. – Юлия и Александр скоро приедут тебя навестить, – сказала она. Ханнелора Линдхольм смотрела в окно. Казалось, она не слышала этих слов. Снова пошел дождь. Анника добежала до машины, обнаружила, что забыла ее запереть, бросила на сиденье сумку и достала телефон. Посмотрев на дисплей, она увидела один пропущенный звонок с мобильного телефона Патрика. Ничего, шеф подождет. Она закрыла глаза и задумалась. Дождь громко барабанил по крыше машины, вода ручьями текла по ветровому стеклу. Ханнелора, Астрид и Сив вместе росли в Сёрмлане, на хуторе под названием Гудагорден. Хозяина хутора звали Гуннар, и он, не задумываясь, бил детей. Ханнелора была дочерью нациста и родственницей хозяев хутора, лицемеров, которые хлыстом заставили маленькую девочку лгать о ее прошлом. Девочки выросли и продолжали поддерживать связь друг с другом. Их дети, в свою очередь, ощущали себя братьями и сестрами – Давид и Филипп, Ивонна, Вероника и маленькая Нина. Анника тронула машину, выехала на шоссе и по памяти набрала номер. Нина Хофман ответила сразу и, как обычно, представилась именем и фамилией. Никаких посторонних шумов в трубке не было, из чего Анника заключила, что Нина либо дома, либо в служебном кабинете, но в любом случае не в патрульной машине или шумной камере. – Я была на пресс-конференции по случаю освобождения твоего брата, – сказала Анника. – Ты не знаешь, чем он собирается теперь заниматься? – Я благодарна за все, что ты сделала, – ответила Нина, – но я тебе ничего не должна. Вопросы о намерениях Филиппа можешь задать ему самому. Анника сбросила скорость и перестроилась вправо. – Хорошо, – сказала она, – тогда позволь задать тебе совсем другой вопрос. Ты знаешь что-нибудь о ферме в Марокко? С визгом заработали «дворники». Нина не ответила. – Алло? Алло, Нина? – Да, я здесь. – Я только что была у Ханнелоры Линдхольм, – сказала Анника. – Я говорила с ней о твоей матери и матери Вероники Сёдерстрём Астрид… – Зачем все это вообще нужно? Что ты вцепилась в нашу семью, что ты роешься в нашем грязном белье? Почему ты не можешь оставить нас в покое? – Нина говорила без возмущения, но решительно. – Ханнелора – больная, безумная старуха. О чем ты можешь с ней. – Нина, – бесцеремонно перебила ее Анника и снова сбросила скорость. – Твоя мать что-нибудь говорила тебе о ферме в Марокко? Несколько секунд Нина молчала, потом заговорила снова: – Почему ты спрашиваешь? – Я знаю, что недалеко от Асилаха, в Северном Марокко, находится ферма, которая по какой-то причине связана с Астрид Паульсон, Давидом Линдхольмом, да и со всеми вами. – Что значит «со всеми вами»? – Там живет женщина по имени Фатима с дочерью Амирой. Ты что-нибудь о них слышала? В трубке раздался щелчок, и наступила тишина. Нина Хофман закончила разговор. Анника закусила губу. Вот черт! Нина что-то знала, но не хотела говорить. Аннику объехала фура, обдав ее зловонным выхлопом. Анника отложила телефон и сосредоточилась на дороге. Туре, слава богу, уже ушел домой. Она отдала ключи дежурному вахтеру, сказав, что машину надо заправить и не мешало бы заодно помыть. Потом она написала отчет о дневных расходах на парковку и штраф. Собственно, штраф она должна была оплатить сама, но попытаться все же стоило. |