Книга Не считая собаки, страница 101 – Конни Уиллис

– Потому что это беспорядочное нагромождение, – его взгляд уперся в заблудившихся «крошек», – слащаво-сентиментальных сюжетов на потребу эстетически неразвитому мещанству.

Тосси повернулась к Теренсу.

– И вы спустите ему эту дерзость?

– Нагромождение действительно имеет место, – признал Теренс. – А это кто? – Он ткнул пальцем в Минотавра. – Лошадь или бегемот?

– Лев! – пришла в ярость Тосси. – Вот же Атрокл, вытаскивающий шип из его лапы.

Я оглянулся на Верити. Она прикусила губу.

– И никакой слащавой сентиментальности тут нет! – наседала Тосси на Бейна.

– Как вам будет угодно, мисс.

Дворецкого спасло появление священника и миссис Меринг, вышедших из-за строительной перегородки.

– А вот и римская конница, – пробормотала Верити.

– Точнехонько под Вакхом с виноградной гроздью, – показал я взглядом на чугунную мешанину.

– Непременно, непременно устройте на ярмарке барахолку, – советовала миссис Меринг, увлекая священника к нам. – Сколько сокровищ без дела пылится на чердаках, а на ярмарке их мигом разбирают.

Она остановилась перед епископским пеньком.

– Вот что-то вроде этого. И стойки для зонтов. И вазы – весьма ходовой товар. Нашу фарфоровую с нарисованным водопадом купили за…

Тираду прервала Тосси.

– Вы ведь находите эту вещь красивой? – спросила она у священника.

– Поистине. Я считаю ее воплощением самого лучшего в современном искусстве. Назидательный и нравственный уровень выше всяких похвал – взять хотя бы изображение семи казней египетских. Нам этот шедевр передали несколько лет назад родные покойной Эмили Джейн Трабшо, которая приобрела его на Всемирной выставке и считала величайшим своим сокровищем. Викарий пытался отговорить родных Трабшо от такой жертвы, уверяя, что столь ценная вещь должна остаться в семье, но они не принимали никаких возражений.

– Я в жизни ничего прекраснее не видела, – заверила Тосси.

– Совершенно согласен, – кивнул священник. – Она напоминает мне памятник Альберту.

– Обожаю памятник Альберту! – подхватила Тосси. – Увидела его из экипажа по дороге на лекцию миссис Гуппи об эктоплазме и места себе не находила, пока папенька меня к нему не отвез. Эти мозаики и золоченый шпиль! – Она восторженно сжала руки. – А статуя принца, читающего каталог Всемирной выставки!

– Да, памятник выдающийся, – вставил Теренс.

– И несокрушимый, – обронила Верити вполголоса.

– Олицетворения четырех континентов, на мой взгляд, особенно тонко проработаны, – заметил священник. – Хотя Азия и Африка, боюсь, не для глаз молодых барышень.

Тосси очаровательно зарделась.

– Слоник такая дуся, правда ведь? А цоколь с великими учеными и архитекторами? Бесподобно!

– А вокзал Сент-Панкрас вы видели? – полюбопытствовал священник. – Вот где образец выдающейся архитектуры. Не желаете заодно оценить и наши достижения по части реконструкции? Конечно, до памятника Альберту нам далеко, но Скотт отлично постарался. – Он взял Тосси под руку и повел к хору. – Галереи расчистили, убрали все ложи.

Не выпуская руку Тосси, священник показал на арки клерестория.

– Скотт придумал вставить в каждую деревянную балку железную распорку, чтобы связать и укрепить стены галереи. Наглядный пример превосходства современных строительных материалов над уходящим в прошлое камнем и деревом.

– Ах, я совершенно с вами согласна! – с жаром подхватила Тосси.

Наглядный пример, он прав. Классическая попытка развернуть «Титаник». Когда собор загорелся вечером четырнадцатого ноября, металлическая арматура просела, выгнулась и лопнула, увлекая за собой клересторий и внутренние колонны. Без арматуры собор, вероятно, выстоял бы – как выстояли избежавшие укрепления внешние стены и башня.

– И после окончания работ, – разъяснял священник Тосси, – у нас будет современное, соответствующее эпохе здание, которым будут любоваться и через сотни лет. Хотите посмотреть, что происходит в башне?

– О да, – кивнула Тосси, обворожительно встряхивая локонами.

У южного входа послышался какой-то шум, и я повернул голову. Молодая женщина – длинный нос, серое платье, в руках корзина – шагала к нам через весь неф, отбивая каблучками стаккато, напоминающее пулеметную очередь.

– Мисс Шарп, – заюлил священник, словно застигнутый врасплох, – позвольте вам представить…

– Я всего лишь хотела передать вещи для ярмарки. – Мисс Шарп сунула ему корзину – и тут же отдернула, увидев, что священник держит под руку Тосси. – Там перочистки. Две дюжины. Оставлю в ризнице.

– О, мисс Шарп, вы разве не задержитесь? – Священник отодвинулся от Тосси. – Мисс Меринг, позвольте представить вам мисс Гортензию Шарп.

Неужели родственница Каттисборнов?

– А я надеялся обсудить с вами расстановку ярмарочных киосков, – продолжил священник.

– Я не смогу присутствовать на ярмарке. Оставлю корзину в ризнице, – повторила мисс Шарп, и убийственное стаккато простучало в обратном направлении.

– Нам крайне любопытно было бы взглянуть на вокзал Сент-Панкрас, да, маменька? – вернулась к прежней теме Тосси.

Громко хлопнула дверь.

– Да, это блестящий образец неоготики, – сказал священник, едва заметно вздрогнув. – Я считаю, что архитектура должна отражать общественный уклад, и особенно это касается вокзалов и церквей.

– Ах, я тоже так думаю, – кивнула Тосси.

– Я… – начала миссис Меринг, заставив обернуться разом и священника, и Тосси. С непривычно растерянным выражением лица она смотрела на епископский пенек.

– Что такое, маменька?

Миссис Меринг неуверенно прижала руку к груди и нахмурилась – словно пробуя языком, не откололся ли кусок зуба.

– Вам нездоровится? – Теренс подхватил ее под локоть.

– Нет, не то. Меня посетило странное чувство… словно… – Она сдвинула брови. – Мелькнуло перед глазами… – Она отняла руку от груди и неопределенно махнула в сторону пенька. – И внезапно я…

– Тебе было послание от духов? – заинтересовалась Тосси.

– Нет, не послание. – Взгляд миссис Меринг снова обратился внутрь. – Там… У меня возникло престраннейшее чувство…

– Предчувствие? – подсказала Тосси.

– Да, – задумчиво согласилась миссис Меринг. – Ты… – Она наморщила лоб, словно припоминая ускользающий сон, а потом повернулась и уставилась на епископский пенек. – Оно… Сейчас же едем домой!

– Нет, еще рано уезжать, – запротестовала Верити.

– А я хотел обсудить с вами поиск клада. – Священник с огорчением посмотрел на Тосси. – И организацию киоска с рукоделием. Может быть, вы останетесь хотя бы на чай?