Книга Врата Мёртвого Дома, страница 17 – Стивен Эриксон

Бальт спросил:

— Кто был Первым Кулаком до него?

— Картерон Краст, который однажды ночью утонул в Арэнской гавани.

Кальп фыркнул.

— Краст мог пьяным проплыть сквозь шторм, а потом просто взял и утонул, точь-в-точь как его брат Урко. Тел не нашли, разумеется.

— То есть?

Кальп ухмыльнулся, но Бальт промолчал.

— Краст и Урко были людьми Императора, — объяснил Дукер. — Судя по всему, они разделили судьбу большинства спутников Келланведа, в том числе Тока Старшего и Амерона. Их тел тоже не нашли. — Историк пожал плечами. — Теперь это старая история. Запрещённая история, между прочим.

— Ты подразумеваешь, что их убили по приказу Ласиин, — заявил Бальт и оскалил кривые зубы. — Но представь себе ситуацию, когда самые опытные командиры Императрицы просто… исчезают. Она остаётся одна, остро нуждается в способных людях. Ты забываешь, историк, что прежде, чем стать Императрицей, Ласиин была хорошо знакома с Крастом, Урко, Амероном, Дассемом и остальными. Представь себе, как ей одиноко теперь, как свежи раны потери.

— И она воображала, что, если убьёт других двух старых знакомых — Келланведа и Танцора, — это ничуть не повлияет на дружбу с этими командирами? — горько спросил Дукер и покачал головой. Они были и моими друзьями.

— Некоторые ошибки в оценках исправить невозможно, — проговорил Бальт. — Император и Танцор были способными завоевателями, но были ли они способными правителями?

— Этого мы никогда не узнаем, — сорвался Дукер.

Виканец вздохнул так, словно фыркнул.

— Нет, но если и существовал близкий к трону человек, который мог предвидеть, что произойдёт, это была Ласиин.

Колтейн снова сплюнул на пол.

— Больше нечего об этом сказать, историк. Запиши слова, которые прозвучали здесь, если они тебе не покажутся слишком горькими. — Он покосился на Сормо И’ната и нахмурился.

— Даже если я ими подавлюсь, — ответил Дукер, — запишу всё равно. Я не был бы историком, если бы поступал иначе.

— Хорошо. — Кулак по-прежнему не сводил взгляда с Сормо И’ната. — Скажи мне, историк, какой властью Маллик Рэл обладает над Пормквалем?

— Хотел бы я сам знать это, Кулак.

— Выясни.

— Ты просишь меня стать шпионом.

Колтейн обернулся к нему со слабой улыбкой на устах.

— А кем ты был в шатре торговца, Дукер?

Историк поморщился.

— Мне придётся отправиться в Арэн. Не думаю, что Маллик Рэл снова допустит меня на собрания внутреннего совета после того, как я видел его унижение здесь. Собственно, уверен, что он теперь считает меня врагом, а его враги имеют вредную привычку бесследно исчезать.

— Я не исчезну, — заявил Колтейн. Он шагнул вперёд, вытянул руку и схватил историка за плечо. — В таком случае, мы оставим без внимания Маллика Рэла. Ты поступишь под моё командование.

— Как прикажешь, Кулак, — ответил Дукер.

— Совет окончен. — Колтейн развернулся к колдуну. — Сормо, ты расскажешь мне о приключениях этого утра… позже.

Колдун поклонился.

Дукер забрал свой балахон и вышел из комнаты, по пятам за ним следовал Кальп. Как только за ними закрылись двери, историк потянул чародея за рукав.

— На пару слов. Без свидетелей.

— Я подумал о том же, — ответил Кальп.

Они нашли дальше по коридору комнату, забитую старой мебелью, зато безлюдную. Кальп запер за собой дверь, а затем обернулся и дико посмотрел на Дукера.

— Да он вообще не человек! Он — зверь, и видит всё по-звериному. А Бальт — Бальт распознаёт рычание и оскалы своего господина и облекает их в слова — в жизни не видел такого разговорчивого виканца, как этот покорёженный старик.

— Совершенно очевидно, — сухо заметил Дукер, — Колтейну многое нужно было сказать.

— Подозреваю, что прямо сейчас жрец Маэля готовит свою месть.

— О да. Но меня потрясло то, как Бальт защищал Императрицу.

— Ты согласен с его аргументами?

Дукер вздохнул.

— Что она сожалеет о своих действиях и теперь ощутила — во всей полноте — одиночество власти? Возможно. Любопытно, но уже давным-давно не важно.

— Думаешь, Ласиин откровенничала с этими виканцами?

— Колтейна вызывали на аудиенцию к Императрице, и я полагаю, Бальта цепями не оторвёшь от господина, но что произошло между ними в её личных покоях, — неизвестно. — Историк пожал плечами. — К поведению Маллика Рэла они были готовы, это ясно. А ты, Кальп? Что думаешь про юного колдуна?

— Юного? — Кадровый маг нахмурился. — У этого мальчика аура древнего старика. Я от него почуял запах ритуального питья крови кобылы, а этим ритуалом колдуны отмечают Пору железа — последние годы жизни, высшее цветение своей силы. Ты его видел? Пустил стрелу в жреца, а потом просто стоял и смотрел на последствия.

— Но ты же утверждал, что это всё ложь!

— Не стоит давать Сормо понять, какой у меня чувствительный нос, так что я и впредь стану обращаться с ним так, будто он — мальчишка, самозванец. Если повезёт, колдун обо мне забудет.

Дукер помедлил. Вдохнул затхлый, пыльный воздух комнаты.

— Кальп, — наконец заговорил он.

— Да, историк, чего тебе от меня нужно?

— Это никак не связано с Колтейном, Малликом Рэлом или Сормо И’натом. Мне нужна твоя помощь.

— В чём?

— Я хочу освободить узника.

Брови кадрового мага приподнялись.

— Из хиссарской темницы? Историк, я не хочу ссориться со стражей Хиссара…

— Нет, не из городской темницы. Это узник Империи.

— И где его держат?

— Его продали в рабство, Кальп. Он в отатараловых копях.

Кадровый чародей ошеломлённо уставился на историка.

— Худов дух, Дукер, и ты просишь помощи у мага? Воображаешь, что я по доброй воле осмелюсь хотя бы приблизиться к этим рудникам? Отатарал разрушает магию, сводит чародеев с ума…

— Не ближе, чем на палубу плоскодонки у берегов острова, — перебил Дукер. — Это я обещаю, Кальп.

— Забрать узника, а потом что? Грести, как демону, чтоб уйти от досийской галеры на хвосте?

Дукер ухмыльнулся.

— Что-то вроде того.

Кальп покосился на запертую дверь, а потом оглядел свалку в комнате так, словно прежде её не замечал.

— Что это было за помещение?

— Кабинет Кулака Торлом, — ответил Дукер. — Здесь её застали ночью убийцы-дриджниты.

Кальп медленно кивнул.