
Онлайн книга «Эволюция Кэлпурнии Тейт»
– Не смог доверить телеграмму никому из разносчиков. – Спасибо, мистер Флеминг. – Не поймите меня неправильно, они хорошие ребята, иначе я не стал бы держать их на службе, но иногда они могут отвлечься, вот я и решил… Тут вмешалась мама: – Мистер Флеминг, может, вы наконец отдадите телеграмму капитану Тейту? – Да, мэм, конечно, мэм. Он запустил руку в сумку и извлёк телеграмму. – Вот она. Из самого Вашингтона. Да, сэр. Не ближний свет. Миссис Пертл легонько вскрикнула и схватилась за грудь. Мы все смотрели на конверт как загипнотизированные. Дедушка выступил вперёд, и телеграфист отдал ему конверт. – Благодарю за труды, мистер Флеминг. Дедушка пошарил в жилетном кармане в поисках монетки, но телеграфист её отверг. – Я не приму от вас вознаграждения, капитан Тейт. Нет, сэр. Всегда к вашим услугам, сэр. Он лихо отдал честь и прищёлкнул каблуками. – Очень любезно с вашей стороны, – отвечал дед и, увидев, что мистер Флеминг всё ещё стоит навытяжку, скомандовал: – Вольно. Это слегка разрядило обстановку. Мы смотрели на дедушку, дедушка смотрел на телеграмму. – Ещё раз спасибо, мистер Флеминг! До свидания, дамы! Дедушка отвесил поклон маме и миссис Пертл. Зажав телеграмму в руке, он повернулся и вышел. Мы, все четверо как один, так и застыли с открытыми ртами. Возмутительно! Несправедливо! Такая телеграмма раз в жизни бывает, и мы не узнаем, что в ней? Невыносимо! Как дедушка мог так поступить с нами? Особенно со мной. – Кэлпурния, – позвал он из коридора, – ты идёшь? Секунду я не могла двинуться с места, потом, собравшись с силами, рванула за ним – и плевать на хорошие манеры. Я догнала его у двери в библиотеку. Дедушка молча отпер дверь, и мы вошли. Камин не горит, в комнате зябковато. Зелёные бархатные портьеры раздвинуты, чтобы впустить неяркое зимнее солнце. Дедушка садится за стол. Смотрит торжественно и одновременно нетерпеливо. – Принеси-ка лампу. Дрожащими руками я зажигаю лампу. Что, если ответ – «нет»? Кто мы тогда? Выживший из ума старик и глупая девчонка. А если да? Мы станем знаменитыми? Известными? Нас ждёт успех? Нас причислят к бессмертным? Что лучше – знать или не знать? Он всё равно меня не разлюбит. Правда ведь? Я сидела на верблюжьем седле и мечтала, чтобы дедушка вообще не читал телеграмму. Он внимательно рассмотрел белый конверт. Взял нож из слоновой кости и аккуратно вскрыл конверт. Телеграмма – просто сложенный лист бумаги. Дедушка протянул его мне. – Прочти вслух, дитя моё. Руки трясутся. Разворачиваю и читаю, запинаясь на длинных словах. Уважаемые профессор Тейт и мисс Тейт! Мы, члены Комитета по систематике растений Смитсоновского института, рады сообщить, что после долгих исследований и тщательной проверки мы пришли к выводу, что вы выделили новый, ранее неизвестный вид горошка. Класс Dicotyledon; порядок Fabales; семейство Fabaceae; род Vicia. Как правило, виду присваивается название по имени того, кто первым его описал, или любое название по его выбору, если только это название уже не используется. Можем ли мы, в согласии с обычными правилами систематики, порекомендовать название Vicia tateii? Вы, впрочем, можете предложить иное название. Выбор за вами. Институт поздравляет вас с замечательным открытием. С научным приветом, всегда ваш, et cetera, Генри С. Лариви, Председатель Комитета по систематике растений. Я бережно сложила листок и подняла глаза на деда. Он сидел совершенно неподвижно и смотрел в пространство. Надо срочно что-нибудь сказать, но что? В комнате было тихо, только вдалеке выла собака. Это Матильда демонстрировала свой уникальный переливчатый зов. Странно, что в такую минуту я обратила внимание на собаку. В кухне грохотали кастрюли, хлопнула деревянная рама сетчатой двери, два брата устроили потасовку в прихожей. Из гостиной послышались звуки фортепьяно – простой, привязчивый мотив. Это Гарри засадили сыграть гостям. Музыка вернула дедушку обратно на землю. Какой у него грустный, задумчивый взгляд. – Да, – произнёс он. – Да? – я не знала, что ещё сказать. Через минуту он продолжил: – Это Шопен. Всегда любил эту вещь. Знаешь, Кэлпурния… Он замолчал. – Да, дедушка? – Знаешь… – Да, дедушка? – Всегда любил. Больше всего остального. – Я не знала. – Называется «Капли дождя». – Я этого не знала. На заднем крыльце Виола звонила в колокольчик. Скоро она ударит в гонг в прихожей. Дедушка не обратил внимания на призыв к ужину. – Остаётся решить одно – как прожить недолгий срок, который нам выпал. Интересно, почему он ничего не говорит о телеграмме? Жалко, что сейчас зазвучит гонг. Ужин – это просто ужин. Ужин может и подождать. По правде говоря, мы имеем право сидеть тут хоть до завтра. Я оглядела библиотеку. Книги, броненосец, заспиртованные животные. – Дедушка! – Что? – А телеграмма? – Что телеграмма? – Ну… Виола ударила в гонг. Всегда не вовремя. Ненавижу! – Ты хочешь что-нибудь спросить? – Нет, – тихо сказала я, – наверно, ничего. – Что тебя беспокоит? – Ничего, но… – В мире так много вещей, которые надо узнать, а нам отпущено так мало времени. Я уже стар. Думал, вообще не доживу. Я подошла к нему. Хотела отдать телеграмму, но он возразил: – Оставь у себя. Вложи в Дневник. Я сунула листок в карман передника и обняла дедушку. Он тоже меня обнял и поцеловал. Мы немножко постояли, прижавшись друг к другу, пока не раздался неотвратимый стук в дверь. Я-то надеялась на праздник. Флаги, угощение, конфетти. Я ждала, что нас будут носить на руках. Но дед не сказал ни слова. Весь ужин я сидела ни жива ни мертва. Что со мной не так? Почему я не радуюсь в счастливейший день моей жизни? Да и в жизни дедушки тоже. Мама то и дело поглядывала на деда, улыбалась, поощрительно кивала, стоило ему поднять голову от тарелки. Предоставляла ему все возможности рассказать о редкостном известии. Но он только еду себе подкладывал. Перешёптывание, понимающие взгляды – братья поняли, что дело нечисто. Ужин заканчивался. Сан-Хуана убирала десертные тарелки. Дедушка подошёл к буфету и плеснул себе добрую порцию портвейна. Он поднял стакан и подождал, пока все не успокоятся и не посмотрят на него. В бокале отразился свет свечи, и рубиново-красный отблеск пробежал по дедушкиной бороде. |