Онлайн книга «Блатные псы»
|
Неплохой урожай менты собрали, только не получается у них с обмолотом зерна. Крепко ребята держатся, не летит с них шелуха. А Гударева, возможно, никто и не убивал. Ранили его, он и умер, а уголовный розыск подал это как смерть от руки киллера. Типа, зачистили Олега… Мечутся опера, но это неудивительно – Одинцов ведь за решеткой. А Марк его предупреждал, говорил, что ответит он за свой беспредел. Как в воду глядел… Ясно же, что подставили его, и понятно, кто. С Леонидом Афанасьевичем шутки плохи – выплюнет и разотрет… Так что не напугать Марка переводом в другой СИЗО, этим дешевым трюком… Конвоир подвел его к железной двери, ничего не сказал, просто коснулся рукой плеча, дескать, лицом к стене. Он знает, что Марк тоже когда-то служил, поэтому и ведет себя с ним как со своим. А как не знать, если он ведет его в камеру для бывших сотрудников. «Контролер» проверил сопроводительные документы, что-то чиркнул в своем журнале, открыл дверь и кивком головы пригласил Марка зайти. Лицо у него кислое, глаза сонные, ему бы поскорее закончить процедуру и сесть на стул, вздремнуть. Камеры у него спокойные, беспорядка в них не будет. Бывшие сотрудники – это не какие-то там уголовники. И Марк зашел спокойно. Осмотрелся. Принюхался. Камера на десять мест, три-четыре шконки свободные. Судя по всему, ремонт здесь сделали недавно, только вот запах свежей краски утонул в кондовом табачном угаре. Шесть человек в камере, и все курят. Одни лежат, другие сидят за столом – и все смолят. А ребята за столом серьезные – мощные, тяжеловесные, лица сытые, щеки лоснятся. Возможно, из бывших спецназовцев. Если спецназовцы могут быть бывшими… – Здорово, братва! Из-за стола поднялся парень с грубыми чертами лица. Массивная голова, мощный покатый лоб, треугольные глазницы, из которых на Марка смотрели черные зрачки. – Капитан, – нехотя обронил он. Но фамилию свою не назвал. И руку для знакомства не протянул. Из-за стола поднялся второй, такой же здоровый лоб. У этого тельняшка под спортивной курткой. С черными полосами тельняшка, морпеховская. И этот представился, назвался старшиной. – А я прапорщиком был, – с достоинством бывалого воина сказал Марк. – А служил где? – спросил Капитан. – В ОМОНе. – Мент, что ли? – Капитан не изменился в лице, но во взгляде что-то дрогнуло. – Ну, если в ОМОНе, то, получается, мент… – Маски-шоу, все дела, да? – Ну, и маски-шоу… – настороженно кивнул Марк. – Где тут маски-шоу? – Со шконки поднялся худощавый лысый мужичок со смешными оттопыренными ушами. Шишковатая голова, приплюснутый нос, глаза бесцветные, злые. Сами по себе злые. Мужичок улыбался, а глаза жили своей жизнью. – Ты, что ли, из ОМОНа? – весело спросил он. – Меня не помнишь? Ты меня в прошлом году принимал, почки отбил. Я потом неделю кровью ссал… – В прошлом году? Я в прошлом году не служил. И в позапрошлом тоже. Я в охранной фирме… – Да, но кого-то ведь принимал? Марк в бессильной злобе стиснул зубы. Не к ментам он в хату попал, а к бывшим уголовникам. И что все это значит? – Ну, было… Но не нравились мне такие дела, потому и ушел… Лопоухий свирепо сверкнул взглядом и подался назад. Сам он с Марком справиться не мог и, казалось, уступал место тому, кто мог спросить с него за позорное ментовское прошлое. Но найдется ли такой? Марк находился в отличной форме, он в одиночку мог раскидать здесь всех. Может, и не надо дожидаться, пока его начнут прессовать? Сейчас на место лопоухого встанет Капитан, и Марк сам ударит его и тут же переключится на Старшину. Пока братва жует сопли, он уложит всех… Он готовился к схватке с Капитаном или с кем-то другим, но лопоухий неожиданно ударил сам. Подался назад, выдержал короткую паузу и резко шагнул вперед, боднув Марка лбом в переносицу. Удар страшной сокрушительной силы сбил его с ног, но падал он не на пол, а куда-то в бездну. Падал, не чувствуя в себе сил подняться… Машина идет по трассе легко, шустро, впереди простор – хоть сто километров пройдет, хоть двести, были бы деньги. На бензин. Не будет денег, мотор заглохнет, и машина остановится. Так и в жизни. Каждый шаг по тюремному продолу обходился Лукомору в конкретную сумму. Он закрепил свой статус «смотрящего», договорился с «кумом» и поэтому мог чувствовать себя в неволе как рыба в воде. Но за все эти удовольствия приходилось платить, причем из собственного кармана. И этот переход из одной камеры в другую влетел ему в копеечку. Но игра стоила свеч… Мышь уже в ловушке. Здоровая такая мышь, мощная, накачанная. Но беспомощная. Морально подавленная. Братва должна вынести решение, от которого зависела его дальнейшая судьба. И пощадить его могли, и «на перо» поставить. Братва будет думать, а Лукомор – решать. И Сколков это понимал. На Лукомора он смотрел, как Хома на Вия, которого окружали упыри и вурдалаки. Лукомор зашел в камеру, дождался, когда за ним закроется дверь, неторопливо подошел к столу, сел и нащупал взглядом Сколкова, который сидел на краю шконки в позе отличницы-гимназистки. Братва уже обломала ему рога, нет у него желания бодаться. – Значит, ментом, говоришь, был? – нехотя обронил Лукомор. – Был! – с особым упором на прошедшее время отозвался Марк. Страшно ему. Мощный он мужик, но даже с сокамерниками не мог справиться. А с Лукомором еще его «быки». Зацеп и Жадный смотрятся внушительно… Одинцова они особо не напугали, а Марк весь на измене. – А чего ушел? – Так это, надоело, – пробормотал Сколков. – Что надоело? – Ну, все эти движения. Нормальных людей принимать приходилось, а оно мне надо! – А чего тогда подписался под эти движения? – презрительно скривился Лукомор. Не любил он людей, которые так просто открещиваются от своего прошлого, даже от позорного. Тем более знал он, кого вяжут и принимают омоновцы. Есть среди арестантов нормальные люди, но сколько среди них отморозков и просто выродков. Торчки, готовые мать родную убить за дозу, педофилы и насильники, маньяки и потрошители, да и среди честной братии попадаются откровенные ублюдки… Кто-то же должен этот генетический мусор паковать. – Ну, после армии надо было куда-то идти. – Потом прозрел? – усмехнулся Лукомор. – Да, потом прозрел, – с благодарностью принимая подсказку, кивнул Сколков. – И куда ушел? – Ну, в охранную фирму. – Снова на цепь? – Ну, это же не ментовская служба. – На чужого дядю работал? – Закон рынка, кто платит, на того и работаешь. – И кто платил? – Ну, владелец фирмы. – А кто владелец? |