Онлайн книга «Блатные псы»
|
– Ну-у… – Что ну? – нахмурился Лукомор. – Спрашиваю – отвечай. – Кожевников Игорь Антонович, охранная фирма «Альфа-Система». – На кого работал? – Как на кого? На Кожевникова! Он клиентскую базу создавал, мы ее обслуживали. – А Кожевников на кого работал? – Э‑э… Он сам по себе… – Так не бывает. Он должен на кого-то работать. – Да нет, он сам по себе! – Думаешь, мне интересно знать, на кого ты работаешь? Нет, мне нужно знать, врешь ты мне или нет. Если не врешь, я тебя помилую. Мы честных ментов уважаем, это мы позорных ментов на нож ставим… – Лукомор повернул голову к Алику, покорно подставившему ухо: – Пробьешь по «Альфа-Системе», кто там за директора. И кто за директором… Лукомор говорил тихо, с желанием как можно скорее закончить процесс. Жадный важно кивнул и деловито вышел из камеры. Сколков с открытым ртом смотрел ему вслед. – На нож мы тебя сейчас поставить не можем, – схитрил Елецкий. – Сначала тебе надо срок получить. Такой закон. Но наказать мы тебя должны сейчас. Что ты там про закон рынка говорил? – Говорил, – с жалким видом выдавил из себя Марк. – У нас тут тоже законы рынка. Никто ничего не хочет даром делать, а «общак» не резиновый… На «общак» работать будешь. Менты нынче в большой цене. Твое дупло на аукцион выставим, маляву по хатам пустим, кто больше даст, с тобой сведем. Чтобы жизнь медом не казалась! Сколков нервно дернулся, и Леня Зацеп воспринял это как вызов. Он ударил с ноги, но Марк поставил блок. Механически это у мента вышло, но братва его не поняла, и прилетел удар справа. Сильнейший удар в голову не вырубил его, но поплыл он основательно. И выставил вперед руки, взывая к пощаде. Лукомор кивнул, осаживая братву. – Ты не быкуй, «мусор», а то не доживешь до своего группового счастья. Или ты в чем-то сомневаешься? Сколков снова показал раскрытые ладони, сдаваясь на милость победителя. – Так на кого твой Кожевников работал? – Лукомор выразительно глянул на Зацепа. Дескать, если ответ будет неправильным, он может начинать. – Никиткин его фамилия, – выдавил из себя Сколков. – А чего так невесело? – А чему веселиться? – Ты знаешь, кто я такой? – Знаю. «Смотрящий». – А называют меня как? – Лукомор. – А кто за Бочаровым «смотрит»? – Не знаю. – А где тебя приняли? – усмехнулся Лукомор. – Ну, в Бочарове… – пришибленно глянул на него Сколков. – Что ты там делал? – Ну, к мужику одному неправильно подъехал… – Неправильно? – Неправильно. – Никиткин в Бочарове живет, знаешь? – Откуда? Я про него краем уха слышал… – И то, что Никиткин у Лукомора под ногами путается, не слышал? – Нет. В камеру вернулся Жадный. Лукомор глянул на него, качая головой, его информация уже не имела значения. – Этот человек меня обманывает, – сказал он, кивком показав на Сколкова, – и он должен ответить… На Марка набросились всей гурьбой. То ли он окончательно утратил веру в себя, то ли братва действительно казалась ему нечистой силой, так или иначе, сопротивления практически не было. Его скрутили, поставили на колени, прижали животом к шконке, кто-то схватил швабру… Лукомор остановил этот шабаш в самый последний момент, и Сколков с убитым видом вернулся на место. Глаза воспаленные, красные, по щекам текут слезы, в носу хлюпают сопли… – Ты не мент и даже не «мусор». Ты – полное фуфло, – презрительно фыркнул Елецкий. – Одинцов – да, Одинцов – мент. Его не запрессуешь, он до последнего стоять будет… Он здесь, недалеко, в «бэсовской» камере. Хочешь с ним поговорить? Сколков опустил голову в медленном кивке. Он хотел в камеру к ментам, его не пугал разговор с Одинцовым. Он, казалось, готов был признаться в чем угодно, лишь бы вырваться из ада, в котором оказался. – Поговоришь. Если мне все скажешь. Если нет, останешься здесь. На всенощную. А под утро повесишься… Я не шучу. – Что говорить? – пролепетал Сколков. – Ты знаешь, кто такой Татарин? – Ну, я с ним не пересекался, он по другой линии… – Что вы должны были с ним сделать? Сколков провел пальцем по своему горлу. – Как с Веселым? – Я не знаю Веселого, мы с ним не решали, его без нас сделали. Если бы Татарин не слинял, и его бы без нас сделали… – Кто бы сделал? – Ну, есть люди… – Только не говори, что ты не знаешь этих людей! – Лукомор посмотрел на Сколкова глазами Вия. В этих глазах не было угрозы, только приговор. – Семен его зовут! – не выдержал Марк. – Фамилия? – Нестроев. – Где живет? – В Бочарове у него дом… Улица Железнодорожная… Он сам из Бочарова… – С Никиткиным знается? – Да, конечно. Они еще со школы знакомы… – Даже так? – Семен у Леонида Афанасьевича еще со школы в «шестерках» ходил. Мне сам Леонид Афанасьевич сказал, что нет у него преданней человека, чем Семен. – Зачем он тебе это сказал? – Ну, этот Семен со странностями. – Например? – Леонид Афанасьевич предлагал ему бизнес, положение в обществе, а он не захотел. Дом у него так себе, одевается, как чушок, машина стремная, обычная «Каптива»… И дружки у него такие же зачуханные… – Что за дружки? – Я не знаю, я с его дружками не бухал. – А кто бухал? – Ну, Семен и бухал. – Одинцов каких-то «бухарей» завалил? – Чего не знаю, того не знаю, меня уже «закрыли», когда это было. – А кто знает? Кто Одинцова мог подставить? – Ну, не знаю… – А меня кто подставил? – Ну, через Семена все шло, – вздохнул Сколков. – А ему кто отмашку дал? – Ну, не знаю… – Чего ты не знаешь? Все ты знаешь! – разозлился Лукомор. – Ну, может, Никиткин… – Так и скажешь, что Никиткин! – Кому скажу? – захлопал глазами Марк. – Следователю скажешь! – Так не ставил мне Никиткин задачу. Семен ставил. Он подъехал ко мне, сказал, что нужно сделать. |