Книга Паводок, страница 31 – Юнни Халберг

— Говори прямо, что имеешь в виду меня! — вспылил я.

— Я вот, между прочим, сижу и кой о чем думаю. — Он замолчал. Такая у него манера. Начнет что-нибудь говорить и вдруг замолчит, ни слова больше не скажет, пока кто-нибудь не задаст вопрос. Тогда только он продолжит прерванный монолог, будто и не слыхал вопроса.

— Как жить в одном доме с человеком, который бьет родную сестру? — изрек Хуго.

Нина выскочила из-за стола. Хотела что-то сказать, да так и не сказала. Выбежала из комнаты. В коридоре хлопнула дверь уборной.

Хуго сверлил взглядом мои руки.

— Поздравляю! — Глаза у него потемнели.

Мамаша отодвинулась от стола, встала.

— Может, кончите препираться? Я хочу кое-что сказать.

Судя по звукам, доносившимся из коридора, Нину рвало. Мамаша покосилась на дверь.

— Пожалуйста, не надо речей, — попросил я.

— Ты можешь помолчать? — вскинулась она.

Я вздрогнул. Этак вскидываться вообще-то не в ее привычках. С торжественным и беспокойным видом она огляделась, потом сказала:

— Ну почему всегда так получается? Почему никто здесь ничего поделать не может? Почему у нас в семье вечные распри?

— Вон она, причина, на том конце стола, — ввернул я.

Хуго начал вставать со стула.

— Сядь! — сказала мамаша. Хуго сел. — У нас два пути. Один мы давно испробовали и знаем, куда он ведет. Но есть и другой путь, который ведет к восстановлению усадьбы, семьи и доброго имени Йёрстадов.

Я не поднимал глаз от стола, мне было неловко.

— Все наверняка утрясется, — сказал я.

— Не перебивай, пусть говорит, — прицыкнул Хуго, задрав подбородок.

— Спасибо, — поблагодарила мамаша. — Я хочу покончить с этой враждой. Хочу, чтоб мы были вместе и, как только неприятности останутся позади, взялись за работу, дружно, засучив рукава. Мы можем сделать очень много. Отстроим скотный двор побольше, и новый сеновал, и новый дом. Скотины прикупим.

— А деньги-то откуда возьмутся? — вставил я.

— Я полагаю, вам известно про мой счет в сберкассе, — сказал Хуго. Быстро так сказал — наверняка заранее все спланировал. Потом скрестил руки на груди и легонько кивнул, очень довольный собой.

Мамаша оперлась на спинку стула и пробормотала:

— Да, ты что-то говорил.

— А почему ты завел об этом речь именно сейчас? — поинтересовался я.

Мамаша испуганно покосилась на меня.

— Один из нас должен кое-что отдать, иначе ничего не получится, — сказала она и посмотрела на меня так, словно уже просила прощения.

Я откинулся на спинку стула, сцепив руки на затылке, а мамаша добавила:

— Я решила перевести усадьбу на Хуго.

— Ты сбрендила. Так дело не пойдет. — Я покачался на стуле.

— Усадьба принадлежит матери, — заметил Хуго, беря новую зубочистку.

— Управляю Йёрстадом я. И буду управлять. Никто не помешает мне вести хозяйство в собственной усадьбе, — сказал я, продолжая качаться.

Мамаша помотала головой.

— Хуго согласен вступить во владение. Ты ловко управляешься со скотиной, но к финансовым делам у тебя таланта нету. Того гляди, доведешь хозяйство до ручки. Я уверена, так будет куда лучше.

И это говорила женщина, которая годами копила в ящике напоминания страховой компании, впадала в истерику всякий раз, как предстояло заполнять налоговую декларацию, а земельный участок на Заднике сдала в аренду буквально за гроши. Я воочию видел перед собою йёрстадский дом, видел, как он понемногу темнел и оголялся, как по стенам разбегались трещины, шторы выцветали, мебель старела, и отдает она усадьбу не ради выгоды, не затем, чтобы та стала прибыльной, а затем, чтобы превратилась в идеальное хозяйство по версии Хуго.

— Я тут прикинул, куда бы тебя устроить, — сказал Хуго. — Можешь поработать подсобником на трейлерах. Рояли будешь возить. Осло — Амстердам и обратно. И жилье тоже полагается, в Осло.

— Как раз для тебя, ты же на месте усидеть не способен, — вставила мамаша.

— Неужели ты думаешь, я позволю вам это сделать? Вот так просто позволю сломать все, что строил долгие годы? А кстати, — я обернулся, глянул на мать, — почему я ничего про это не слышал? Что за шахеры-махеры такие у меня за спиной? Пороху не хватило прямо-то сказать, дождались, пока все под воду ушло?

— А нам что, твое разрешение нужно, чтобы поговорить? — Хуго грохнул по столу кулаком.

— Фермой я управляю! — крикнул я и смахнул со стола все, что стояло передо мной: тарелки, приборы, салатники, стаканы полетели на пол. Бетти всхлипнула, Хуго вскочил и замер, широко расставив ноги, готовый ко всему.

— Ты в этом никогда не разбирался, — объявил он.

Бетти принялась собирать черепки.

— Брось! — сказал я.

Она подняла голову. Я повторил: дескать, перестань.

— Где уж тебе заметить, что все кончено, — добавил Хуго.

Я стоял, глядя на размазанную по полу рыбную запеканку.

— Никто меня из Йёрстада не вышвырнет! — Круто повернувшись, я вышел вон из гостиной. Мимоходом в коридоре сбросил со стены большое зеркало. Зазвенело стекло. Последнее, что я услышал, был голос мамаши, она кричала, что я должен вернуться, ведь все можно решить, надо только выслушать ее до конца.

Я пересек автостоянку у Кредитной кассы, остановился, глянул в сторону паба. Квадратное здание вокзала со всех сторон окружала вода. Автобусов нет, большая площадка для такси пуста. Один из шоферов на пару с охранником греб в пластиковом ялике к вокзальной парковке. Сейчас там стояли военные машины. Солдаты скидывали с зеленого грузовика мешки с песком. Они начали обносить дамбой участок перед пабом, который выглядел сиротливым островком среди воды. К перилам крыльца был привязан деревянный челнок, а в самом пабе сидели Коре и остальные мужики, пили пиво. От других дней нынешний отличался единственно тем, что в пивную Мортен доставил их на лодке. Я крикнул, помахал рукой. Мортен вышел на крыльцо, отвязал челнок, сел на весла и направился ко мне. Я шагнул в челнок, оттолкнул его от берега, уселся. Мортен налег на весла.

— У Хуго устроились? — спросил он.

— Я — нет.

— А как с Йёрстадом?

— Завтра съезжу глянуть.

— Пониже Вассхёуга оползень сошел.

— Черт! Где бы мне перекантоваться?

— У меня нельзя, — сказал Мортен.

— Да у тебя ж полно места.

— Родня в гости понаехала. На потеху, вишь, посмотреть охота.

— На потеху посмотреть? Нашли развлечение! Они, часом, не из Трённелага? Тамошний-то народ ничем не проймешь.