Онлайн книга «А собаку я возьму себе»
|
– Я не придал этому значения. Но когда узнал, что в эту самую ночь убили Валентину… – Вы подумали про свою жену. – Да. – Конечно, вы могли подумать и про другое. Про то, как замечательно вышло, что ей взбрело в голову отправиться на прогулку, и теперь обвинить ее во всем ничего не стоит. – Я не убивал Валентину, клянусь. Я не уверен даже, что это дело рук Пилар, ведь, в конце концов, она моя жена. – А вы испанский кабальеро, – вновь начал закипать Гарсон. – С вами я не буду разговаривать. Я опасалась худшего. – Тут тебе не курорт, будешь разговаривать, с кем тебе прикажут. – С вами не буду. – Это вы устроили обыск у меня дома? – вклинилась я. – Нет, не я. Даже не знаю, о чем вы говорите. – Кто-то обыскал мою квартиру и убил собаку Лусены. Наверняка искали его бухгалтерскую книгу. Вы об этом не знали? – Нет. – Однако это не могла быть и ваша жена. Вероятней всего, она и не подозревала о существовании этой тетради. – Это не так. Я ей о тетради рассказал. – Рассказали, что у вашей любовницы имеются против вас улики? – Да, чтобы Пилар оставила меня в покое и не требовала бросить Валентину. Заметив, что над нами вновь явно сгущаются тучи, я поспешила позвать охранника, чтобы он увел подозреваемого. Пока на этом допрос закончился. Гарсон пыхтел, словно кастрюля-скороварка. – Вы не представляете, до чего мне жаль, что я полицейский, – сказал он. – Почему? – Потому что, если бы я им не был, я бы сейчас устроил этому типу веселую жизнь… Не обращая на него внимания, я собирала свои вещи. – Куда это вы? – спросил он. – Ухожу. Вы знаете, который час? – Уже поздно, конечно, но если мы до конца используем ситуацию… Подозреваемые устали, и, наверное, им будет труднее запираться. – Труднее будет мне. Они только что признались нам в убийстве, Гарсон. У меня голова кругом идет и нервы на пределе. Мне сейчас необходимо переварить все, что я услышала, принять душ, поесть… Да и вам это не помешало бы. – Я прекрасно себя чувствую. – А завтра будете себя чувствовать еще лучше. Поезжайте-ка вы куда-нибудь поужинать со своим сыном. – С моим сыном? Он уже неделя как улетел. Я не смог даже с ним попрощаться. Он оставил мне записку на холодильнике. – Не слишком вы были к нему внимательны, верно? – На меня много всякого сразу свалилось. Странно было вернуться домой и не увидеть Ужастика. Оказывается, я уже привыкла к его приятной компании, даром что это был совсем небольшой зверек. Я тяжело рухнула на диван, не в силах даже налить себе виски. Преступление на почве страсти и избиение, приведшее к смерти, вот и все. Ничего сложного и изощренного. Деньги и любовь. Жестокость и злоба. Низкие чувства. Мотивы убийств можно пересчитать по пальцам, они одни и те же со времен Шекспира, со времен Каина и Авеля. Все остальное – повторение. Жизнь почти так же нелепа, как смерть, но гораздо тяжелее. Мне хотелось спать, у меня болела спина, но основным моим ощущением была смутная грусть. Из-за чего? Возможно, я скучала по уродливой голове Ужастика, по возможности общаться с ним без слов. Кто-то из супругов Рибас убил Валентину. Теперь Гарсон уже не сможет жить за городом. Какой абсурд! Еще у меня болели глаза. На протяжении многих недель забивать себе мозги одними и теми же мыслями вредно для здоровья, они могут протухнуть. Нужно уметь эти мысли отбрасывать. Я сняла трубку и позвонила Хуану Монтуриолю. Все ему рассказала. – Как видишь, твое участие в расследовании стало решающим. – Сугубо профессиональная помощь. Как там Гарсон? – Паршиво. – А если никто из супругов не сознается, что вы будете делать? – Сейчас я не могу думать. Почему бы тебе не приехать ко мне? Выпьем по рюмочке. – Не думаю, что это хорошая мысль, Петра. – Почему? Он помолчал, откашлялся. – Я считаю, мы не должны еще больше углублять наши отношения. Ты меня понимаешь? – Нет. – Я никогда к такому не привыкну, Петра, вот в чем дело. Даже теперь, когда между нами не существует никаких обязательств, мне приятно, если женщина, которая спит со мной, воспринимает меня как нечто главное, если она звонит мне и сообщает о том, что делает, если… в общем, понятно. Система «дружба – постель» не для меня. И я очень сожалею об этом, потому что ты мне ужасно нравишься. Теперь ты понимаешь? – Да. – В любом случае, я на тебя ничуть не сержусь. Увидимся, когда ты приведешь Ужастика на консультацию. – Ужастика убили, когда обыскивали мою квартиру. – Сочувствую. Ну, тогда увидимся где-нибудь в нашем районе, чтобы выпить кофе. – Да, конечно. – Мне бы хотелось, чтобы ты по-настоящему поняла мою точку зрения. – Я понимаю, и она кажется мне правильной. – Я рад. Ты мне расскажешь потом, чем все кончилось с Рибасами? – Хорошо. Я повесила трубку. Такой провал – в моем возрасте. Он одержал уверенную победу. Кем ты себя возомнила, мисс Вселенной? Веселой пятнадцатилетней девчушкой, способной влюбить в себя с первого взгляда? Роковой женщиной? Выпить кофе! Интересно, как это я удовлетворюсь чашкой кофе, сидя рядом с Хуаном Монтуриолем? Видеть его сильные руки, открывающие пакетик с сахаром, его губы, прикасающиеся к чашке, его зеленые глаза, направленные на меня… К черту кофе! Я отправлюсь в постель немедленно, не приняв душ, не поужинав, не вспомнив о накопившемся в голове мусоре из любовных историй. Мне вдруг стало ужасно тоскливо без Ужастика. Трудно заранее подготовиться к очной ставке. Любая стратегия рассыпается в пух и прах перед инерцией, вызванной встречей двух людей. И чем теснее связаны эти люди, тем быстрее проявляется эта инерция. Задача становится тем более сложной, когда речь идет о муже и жене. Однако мы мало что можем сделать в подобной ситуации, кроме как выслушать, сделать выводы и, возможно, направить разговор в нужное русло. Когда вошла его жена, Рибас встал. Я попыталась наскоро оценить взгляды, которыми они украдкой обменялись. Мне показалось, что оба смущены. Они составляли друг с другом гармоничную пару. Он – сильный, крепкий, привлекательный. Она – бледная, хрупкая как ребенок. Рибас заговорил первым, произнеся короткую фразу, в которой слышались жалоба и боль: – Как ты могла?.. Она не ответила. Только нахмурилась и сжала зубы, выказывая несокрушимое упорство. Сев, с деланным бесстыдством закинула ногу на ногу. Посмотрела на меня. |