Онлайн книга «Невеста желает знать»
Собственно говоря, большинство людей здравомыслящих согласились бы, что в браке Пенелопы и Борна нет ничего напоминающего крепкий союз. И поэтому их можно было назвать… Настоящей редкостью. Некоторые могли называть это любовью, вне всякого сомнения. И, возможно, так оно и было. Но Пиппа никогда не придавала значения этому слову. В обществе заключалось так мало браков по любви, что Пенелопа и Борн казались некими мифологическими фигурами. Минотаврами. Единорогами. Или Пегасами. Пегасами? Нет, конечно, потому что Пегас был только один, но кто их знает, с этими браками по любви? – Пиппа? – с легкой тревогой спросила Пенни. Пиппа с усилием вернулась к реальности. Что они обсуждали? Борна. – Не понимаю, почему он обязательно должен прийти? – заметила она. – Никто не ожидает, что Борн будет жить по стандартам общества. – Я жду его, – просто сказала Пенелопа, словно одно это и имело значение. И, очевидно, так и было. – В самом деле, Пенни. Оставь беднягу в покое. – Беднягу! – фыркнула Пенни. – Борн получает все, что хочет и когда хочет. – Так он и платит за это. Всегда, – парировала Пиппа. – Должно быть, любит тебя без памяти, если согласился прийти. Если бы я могла сбежать, непременно сбежала бы. – Хотя стараешься изо всех сил. Но тебе никак нельзя сбежать сегодня. Пенни, конечно, права. Внизу собралась половина Лондона. И по крайней мере один человек ожидает ее появления. «Будущий муж». Было совсем нетрудно отыскать его в толпе. Даже одетый в тот же красивый черный фрак и брюки, которые предпочитали аристократы, граф Каслтон выделялся. Казался менее элегантным, чем остальные. Он стоял у стены, близко наклонившись к матери, что-то шептавшей ему на ухо. Пиппа никогда не замечала раньше, но граф производил не слишком приятное впечатление. – Ты все еще можешь отказаться, – тихо сказала Пенелопа. – Никто тебя не осудит. – От бала? – От свадьбы. Пиппа не ответила. Она могла. Могла наговорить много всего, от веселого до язвительного, и Пенни никогда не обиделась бы. Мало того, вполне возможно, была бы очень счастлива услышать, что у Пиппы есть какое-то мнение о нареченном. Но Пиппа дала слово графу и не изменит ему. Граф этого не заслуживает. Он славный человек с добрым сердцем. А это больше, чем можно сказать о многих светских людях. «Нечестность по умолчанию остается нечестностью». Слова пронеслись в голове, напоминая о том, что произошло два дня назад. О мужчине, который сомневался в ее приверженности истине. «Мир полон лжецов. Лжецов и обманщиков». Это неправда, конечно. Пиппа не лгунья. Пиппа никого не обманывает. Тротула вздохнула и уткнулась носом в бедро хозяйки. Пиппа лениво потрепала уши спаниеля. – Я дала слово. Обещала. – Знаю, Пиппа. Но иногда обещания… Пенни осеклась. Пиппа пристально смотрела на Каслтона. – Терпеть не могу балы. – Знаю. – И бальные залы. – Да. – Он добр, Пенни. И просил моей руки. Взгляд Пенелопы смягчился: – Но ты имеешь право рассчитывать на большее. Вовсе нет. Или… Пиппа заерзала, изнемогая от давления туго зашнурованного корсета: – И бальные платья. Пенелопа позволила ей сменить тему: – У тебя прекрасное платье. Платье Пиппы, выбранное находившейся в почти фанатичном возбуждении леди Нидем, было сшито из прекрасного бледно-зеленого газа на чехле из белого атласа. Низкий вырез, открытые плечи, облегающий лиф и широкие, шуршавшие при каждом шаге юбки. На любой другой девушке оно выглядело бы прелестно. Но на ней… В нем Пиппа казалась еще более худой, высокой и нескладной. – В нем я похожа на Ardea sinerea. Пенелопа недоуменно моргнула. – На цаплю. – Вздор. Ты прекрасна. Пиппа провела ладонью по дорогой ткани: – В таком случае мне лучше остаться здесь и сохранить иллюзию. – Оттягиваешь неизбежное, – хмыкнула Пенни. И это была чистая правда. И поскольку это была правда, Пиппа позволила сестре повести ее к заднему входу бальной комнаты, где они выпустили Тротулу на газон, а сами незамеченными пробрались в толпу поздравляющих, словно все это время оставались на месте. Через несколько секунд их нашла будущая свекровь Пиппы. – Филиппа, дорогая! – воскликнула она, яростно обмахиваясь веером из павлиньих перьев. – Ваша матушка сказала, что это будет всего лишь небольшое собрание. А это настоящий праздник! Праздник в честь моего Роберта и его будущей жены! – И не забудьте Джеймса леди Тотнем и его будущую жену, – улыбнулась Пиппа. На какой-то момент показалось, что графиня Каслтон ее не поняла. Пиппа терпеливо выжидала. Наконец до будущей свекрови дошло. – Ну, конечно! – громко и визгливо рассмеялась она. – Ваша сестра прелестна! И вы тоже! Верно, Роберт? Она кокетливо хлопнула графа веером по руке: – Правда, она прелестна? – Разумеется, – поспешил согласиться он. – Э… леди Филиппа, вы прелестны. Вы… Прелестны! – Спасибо, – улыбнулась Филиппа. На них тут же налетела матушка, маркиза Нидем и Долби, спеша насладиться самой волнующей для матери наградой. – Леди Каслтон! Разве они не самая красивая в зале пара? – Самая! – согласилась леди Каслтон, делая сыну знак встать поближе к Пиппе. – Вы просто обязаны танцевать. Все жаждут увидеть ваш танец. Пиппа была совершенно уверена, что в зале нашлось бы только двое зрителей, кого интересовал их танец. Мало того, всякий, кто когда-нибудь видел танцующую Пиппу, знал, что от нее не стоит ожидать многого, в смысле грации или сноровки. Судя по опыту, Пиппа могла то же самое сказать о женихе. Но к несчастью, эти двое были матерями. Уклониться невозможно. Кроме того, танец ограничит количество восклицаний и поздравлений, которые придется выслушивать. Пиппа улыбнулась жениху: – Похоже, мы просто обязаны танцевать, милорд. – Верно! Верно! – обрадовался Каслтон, щелкнув каблуками и слегка поклонившись. – Окажите мне огромную честь потанцевать со мной, миледи. Пиппа с трудом сдержала смех, так поразила ее формальность обращения. Но приняла протянутую руку и позволила увести себя к танцующим. |