Книга Сын повелителя сирот, страница 44 – Адам Джонсон

– Как дела, сынок? Рука сильно болит, да?

– Да, но я поправлюсь, доктор Сон. Не пропаду, – покрутил плечом Чон До.

Доктор Сон возмутился.

– Нет, не стоит, сынок. Я знал, что это время придет. Это совсем не трусость – обратиться за помощью к врачу. – Он взглянул на Ванду. – У вас не найдется нож или ножницы, которыми мы могли бы воспользоваться?

– У вас рука болит? – спросила Ванда Чон До.

Когда он кивнул, Ванда позвала супругу Сенатора, и Чон До впервые обратил на нее внимание – стройная женщина с седыми волосами до плеч и бледными перламутровыми глазами.

– Кажется, нашему гостю нужна помощь, – сказала ей Ванда.

– Можно принести алкоголь и нож? Это не срочно. Просто нужно удалить несколько швов, – обратился к жене сенатора доктор Сон.

– Вы врач? – спросила жена Сенатора.

– Нет, – ответил доктор Сон.

– Где вам больно? – спросила она у Чон До. – Когда-то я была врачом.

– Ничего страшного, – ответил за него доктор Сон. – Нужно было снять швы еще до нашей поездки.

Женщина бросила на доктора Сона испепеляющий взгляд. Ее нежелание мириться с ним обжигало его, пока он не отвернулся. Жена сенатора достала очки и водрузила их на нос.

– Покажите, – велела она Чон До. Он снял пиджак, затем рубашку и протянул ей свою руку. Она подняла голову, чтобы лучше разглядеть. Швы покраснели и воспалились. Когда она надавила на них пальцем, они увлажнились.

– Да, – подтвердила она. – Их надо удалять. Пойдемте, на кухне хороший свет.

* * *

Вскоре он уже сидел без рубашки на кухонной стойке. Стены ярко-желтой кухни были оклеены обоями в голубую клетку с подсолнухами. На холодильнике висели на магнитах фотографии детей и обнимающихся молодых людей. На одном снимке был сенатор в оранжевом костюме астронавта с шлемом подмышкой.

Жена Сенатора тщательно вымыла руки под струей горячей воды. Ванда последовала ее примеру, на тот случай, если понадобится ее помощь. Женщина, которую Ванда назвала Пилар, вошла на кухню с контейнером. Она сказала что-то по-испански, увидев Чон До без рубашки, и добавила еще кое-что, глядя на его рану.

Жена Сенатора терла руки мылом даже выше локтей. Не отрываясь от мытья, она сказала: – Чон До, это Пилар, наша помощница.

– Я горничная, – уточнила Пилар. – Джон Дой? Разве не так называют пропавших людей?

– Я Пак Чон До, – повторил он, затем произнес медленно: – Чон До.

Пилар посмотрела на контейнер, разглядывая то, что осталось от знака Красного Креста, который пытались соскрести. – Мой племянник Мэнни водит грузовик, на котором перевозят человеческие органы из одной больницы в другую, – сказала она. – Точно в таком же контейнере.

Жена Сенатора надела латексные перчатки.

– Кстати, – заметила она, – мне кажется, Джон Дой – это не пропавший человек. Так говорят, когда есть человек, но нет личности.

Ванда подула в свои латексные перчатки.

– У Джон Доя есть вполне конкретная личность, – произнесла она и взглянула на пациента. – Просто до нее еще надо докопаться.

Жена сенатора обработала его руку перекисью, втирая ее в раны.

– Это размягчит швы, – объяснила она.

Какое-то мгновенье он слышал лишь шипение перекиси на своей руке и видел белую пену. Было не больно, будто муравьи копошатся внутри.

– Ничего, что вами займется женщина-врач? – спросила Ванда.

Чон До кивнул.

– Большинство врачей в Корее – женщины, – заметил он. – Хотя я никогда их не видел.

– Женщин-врачей? – удивилась Ванда.

– Или вообще врачей? – уточнила жена Сенатора.

– Вообще врачей, – ответил он.

– Даже в армии, на медосмотре? – спросила жена Сенатора.

– Наверное, я никогда не болел, – оправдывался он.

– Кто вас зашивал?

– Друг, – сознался Чон До.

– Друг?

– Мы работаем вместе.

Пока пенилась перекись, жена сенатора подняла его руки, развела пошире, затем вновь свела, рассматривая невидимые линии на его теле. Заметив ожоги на внутренней стороне рук – следы от пламени свечи во время болевых тренировок, она дотронулась до шрамов кончиками пальцев.

– Плохое место для ожога, – сказала она. – Кожа здесь очень чувствительная. – Она провела рукой по его груди к ключице. – Здесь уплотнение. Вы недавно сломали ключицу. – Притянув к себе его руки, словно собираясь поцеловать кольцо, врач принялась рассматривать фаланги его пальцев. – Хотите, я вас осмотрю? У вас есть жалобы?

Чон До уже не был таким мускулистым, как в армии, но сила еще осталась при нем, и он чувствовал, что женщины смотрят на него.

– Нет, – отказался он. – Только эти швы. Они ужасно чешутся.

– Мы удалим их в два счета, – пообещала она. – Можно спросить, что произошло?

– Мне бы не хотелось об этом рассказывать, – смутился он. – Но это сделала акула.

– Матерь Божья, – ахнула Пилар.

Ванда стояла рядом с женой Сенатора, держа белый чемоданчик с аптечкой, где было все необходимое для оказания первой помощи.

– Вы имеете в виду ту, что с плавниками, которая плавает в океане? – спросила Ванда.

– Я потерял много крови, – добавил он.

Женщины уставились на него.

– А вот моему другу не повезло, – вздохнул Чон До.

– Понимаю, – сказала жена Сенатора. – Сделайте глубокий вдох.

Чон До вдохнул.

– По-настоящему глубокий, – попросила она. – Поднимите плечи.

Он сделал вдох – как мог глубоко. И вздрогнул.

Жена Сенатора кивнула головой.

– Одиннадцатое ребро, – уточнила она. – Еще не зажило. Послушайте, вам нужен полный осмотр, и сейчас у вас есть такая возможность.

Она почувствовала его дыхание? Чон До показалось, что эта женщина многое замечает, хотя и не говорит.

– Нет, мэм, – отказался он.

Ванда отыскала пинцет и маникюрные ножницы с заостренными кончиками. Всего у него было девять рваных ран, каждая из них зашита отдельно, и жена Сенатора начала с самого длинного шва – вдоль бицепса.

– Кто это? – поинтересовалась Пилар, указывая на его грудь.

Чон До опустил глаза, не зная, что сказать.

– Моя жена, – ответил он.

– Очень красивая, – ответила Пилар.

– Действительно красавица, – согласилась Ванда. – И татуировка ничего. Не возражаете, если я сфотографирую?

Чон До лишь раз фотографировали – та старая японка с деревянной камерой, и он так и не увидел снимок. Хотя ему часто представлялось, каким она его видела. Он не смог отказать.