Онлайн книга «Операция "Юродивый"»
|
– Что-то не узнаю я вас, дядя Коля… – Старею. Дряхлею. Жалость начинаю проявлять. И ведь понимаю, что нельзя, а всё равно – жаль! Хочется отмыться немного… перед смертью. – Какие ваши годы? – Немалые. В июне – пятьдесят. Если доживу. – Чем вызван такой пессимизм? – В декабре был у Ванечки. И знаешь, что он напророчил? – Что? – «Ты умрешь в первый день войны!» – Значит, надо максимально оттянуть её начало… Лет этак на двадцать. – Не выйдет, – кисло улыбнулся Николай Петрович. – В одну из наших первых встреч пророк сказал: «Война начнется в день твоего рождения!» – Вот я и говорю, в день вашего семидесятилетия. – Твоими б устами да мёд пить… Он тогда добавил: «Скоро!»… Ну, пошли за стол, а то прозеваем Новый год, как Володька… Кстати, как часто он выпивает? – В последнее время – чуть ли не каждый день. С работы идет – чекушка уже в кармане! – Может, его тоже – в НКВД? – Думаете, в органах не употребляют? Еще как! – И ты, говорят, одно время не слабо к горлышку прикладывался, а? – Было дело! – Как завязал? – Просто бросил. Сразу после того, как соврал товарищу Берии: мол, не пью. – Стыдно стало? – Похоже на то! Уже год – ни-ни! – Молодец, правильно. Для нашего брата-русака нет ничего губительнее водки… Она, окаянная, сводит в могилу больше люду, чем все войны и репрессии, вместе взятые! Зови девчат… Пять минут осталось! Раздался звон бокалов. Из граммофона полилась тонкая лирическая мелодия. К двум часам ночи Вялов затанцевал до изнеможения всех: тетю, сестру, жену… А Николай Петрович сидел одиноко за столом и, обхватив седую голову руками, думал думу. «Вот уйду я – кто им поможет? Выход один: не умирать! А если уж суждено, – поднять за оставшееся время племянника как можно выше по карьерной лестнице, дать ему хорошую должность в центральном аппарате, он парень добрый, отзывчивый, благодарный, может, и о Любаше позаботится, и Нину с Илюшей не даст в обиду! Только как это сделать?! У Павла пока особое задание…» * * * Первого января, отобедав, гости стали собираться домой. И тут Любовь Витальевна вспомнила об обещанном сюрпризе. – Ой, Катюша, милая, простите, совсем забыла! – Она бегом вернулась в спальню и что-то взяла в шкафу под бельём. – Вот возьмите. Тётя разжала кулак. В нём был золотой крестик. – Бери, дочка, он приносит счастье, – кивнул Николай Петрович, заметивший, что супруга его племянника долго не решается принять дорогой подарок. – Эта вещь принадлежала Любушкиной маме, прожившей на свете девяносто пять лет, чего и тебе желаю! – Спасибо! – засмущалась Катя. – А мой велосипед где? – возмущенно прогундосил Илья. – Здесь, здесь, наш самый любимый внучек! Машина уже ждала у подъезда. – Спасибо за всё, дядя! – расчувствовался Павел. – Спасибо на хлеб не намажешь… Должен будешь. – Понял. – Ежели что со мной случится – не оставляй Любушку без присмотра. – Есть, товарищ комиссар госбезопасности 3-го ранга! – Ну, бывай… Счастливого пути! * * * Чётко следуя рекомендациям дядюшки, уже через день Вялов назначил «свидание» своему «немецкому другу», собираясь поведать ему правду об очередных видениях Юродивого. Все планы перебила случайная встреча с Крутовым, состоявшаяся накануне Рождества в центральном городском парке, где Вяловы, по обыкновению, прогуливались перед сном. Александр Дмитриевич в штатском шёл им навстречу по главной аллее, ведя под ручку симпатичную барышню, которой что-то постоянно шептал на ухо – о победах капитана на личном фронте в управлении ходили легенды. На закутанную в элегантную пушистую шубку женскую фигурку первой, как ни странно, обратила внимание Катюша. – Ой, смотри, какая прелесть. – Баба как баба, что в ней особенного? – отмахнулся Павел. – Да я не о бабе, а о шубе! Хочу такую же! Купишь? – Конечно. Ты только скажи – где… – Давай спросим у девушки! В это время сопровождавший красавицу мужчина оторвался от нежной женской щечки, к которой периодически припадал после очередного пылкого монолога, и радостно раскинул в стороны руки: – Паша, сколько лет, сколько зим? – Шура! Какая встреча! – принял игру Вялов. – Это мой бывший заместитель… по лесозаготовкам, – обратился Крутов к своей пассии. – Мне надо сказать ему несколько слов, а ты пока потолкуй с его спутницей жизни. – Ну, где пропадаешь, старина? – А то ты не знаешь? – вопросом на вопрос ответил Вялов, отводя собеседника в сторону, чтобы не мешать супруге вести разговор на интересующую её тему. – В Весьегонске. – А я уже хотел подавать на тебя в розыск… – По какому такому поводу? – Дело есть… – Валяй! – То исчезнувшее досье никак не даёт мне покоя. Выходит, какая-то крыса завелась в моём отделе, так? – Похоже на то. – Вот я и придумал, как вычислить мразь. Поможешь? – Непременно. – Сейчас у меня в подчинении три человека: Бабенко, Егоров и Фильчук. Завтра, на Рождество, я буду выпивать с первым из них. И как бы между прочим передам ему новые предсказания пророка, о которых мне стало известно от моего большого друга Вялова. – Понял… – Что бы ты посоветовал ему сказать? – Ну, давай так, – Павел ненадолго задумался. – «Финны разобьют советскую группировку». Фантастика, конечно, но тот, кому этого очень хочется, в неё поверит. – Хорошо! На Василия приглашу Егорова – это его праздник, именины, без магарыча не обойтись… И сообщу, что Юродивый прогнозирует в скором времени конфликт между СССР и Германией. Пойдёт? – Да. Скажи: «Я вижу танки на улицах Москвы!» – пускай радуются враги… – А на Крещение уединюсь в своём кабинете с Фильчуком. Что придумаем для него? – «Советский Союз потерпит поражение в войне!» – О Паша, имя тебе – гений! Может, ты сам сочиняешь всю эту байду? – предположил Крутов, совершенно не подозревая, как он близок к истине. – Да кто ж тебе скажет правду, Шура? – отшутился Вялов. – Держи кардан – и по домам! – Погоди! Я же не сказал тебе, как будем действовать дальше. Ты по своим каналам узнаешь у германского агента… |