Онлайн книга «Операция "Юродивый"»
|
Эх, была не была! – Пошли ко мне домой, Вальдик… Я получил квартиру. По русскому обычаю её полагается обмыть. – Давай! – не колеблясь, дал согласие Крюгер. – Баварского нам явно маловато будет. Прикупим «Жигули»… – Чего? – Это – новый сорт советского пива… Не хуже, между прочим, вашенского! – Я не против… – Вобла у меня есть… – Что есть? – Рыба! Собственными руками пойманная, засоленная и высушенная! – А… Мы её называем дохлой… – Да что вы понимаете в русских деликатесах, невежественная немчура! – А ты – рыбак? – Еще какой! – хвастливо заверил «обер-лейтенант». – Вице-чемпион Волги! – А чемпион кто? – Савченко! – Знакомая фамилия! – Мой тренер. – А… – Ну пошли… Вон там, за углом, моё жилище! * * * – Давай так, ты пьешь наше, а я – ваше! – предложил Вальдемар. – Не возражаю! Да, кстати, при царе-батюшке у нас тоже была своя Бавария. Тверская. – Как это понимать? – Еще в 1887 году австрийский подданный Эмиль Слатинский основал на берегу речки Тверцы первую паровую пивоварню, которую так и назвал – «Тверская Бавария». Сейчас, правда, со своим пивом в Калинине негусто… Это, например, привезли из Самары, пардон, Куйбышева, столицы советского пивоварения! – Сейчас я его продегустирую! Ну, за фройндшафт? – За дружбу, камрад, нерушимую и вечную! Они чокнулись бутылками и принялись пить пиво прямо из горлышка. – О, эти ваши, как ты говоришь… – «Жигули». – Совсем неплохи… Гут! Гут! Ну, где твоя обещанная вобла? – Держи! – Вялов достал из тумбочки несколько рыбин и положил на стол. Одну из них выпотрошил и начал чистить. Крюгер последовал его примеру. – Если б у себя на родине я пришёл в пивную с мёртвой рыбой – меня б оттуда выгнали! – Серьёзно? – искренне удивился Павел. – В лучшем случае, приняли б за идиота и после трапезы разбили мой бокал – его ведь невозможно будет отмыть! О! Вкусно! Ты сам её ловил? – Конечно! – Я бы тоже с удовольствием посидел с удочкой на берегу какой-нибудь речушки. Возьмешь меня с собой, когда потеплеет? – Непременно. – А какая еще рыба у вас водится? – Щука, судак, лещ… – Они, наверное, вырастают очень большими? – О, да! – Я с такими не справлюсь. Мне б помельче… Лишь бы клевало… – Окунь, ёрш – я тебе такую рыбалку устрою, руки болеть будут! – Ёрш – это что? – Сейчас узнаешь! Вялов ещё раз открыл дверцу тумбочки и нащупал рукой высокое горлышко «Московской». – Вот! – Что это? – Русиш водка! Если смешать её с пивом – выйдет «ёрш»! – Но ведь ты говорил, что ёрш – это рыба! – Для кого рыба, а для кого – коктейль! Сам знаешь, в русском языке многие слова имеют двоякий смысл! Павел нашёл на кухне огромный фужер, граммов, наверное, на триста, и аккуратно наполнил его. Наполовину водкой, наполовину – пивом. Затем сильно ударил дном об стол. Раздался характерный звук: «Чпок»! – Держи! Пить надо залпом! – О! Гут! Зэр гут! – испробовав, похвалил Вальдемар. – А ты себе почему не наливаешь? – Второго фужера не могу найти. Давай сначала ты ещё один, а затем я! – Давай! – разошёлся немец, доселе ничего не знавший о страшном воздействии на организм горючей советской смеси. – Хар-ра-шо! Дай-ка ещё мне воблы! – Держи! – Теперь я приготовлю для тебя коктейль. Смешаю водку с «Баварским». – И у нас получится «Баварский ёрш»? – Точно! Вернусь домой – всех буду угощать! – Он доверху наполнил фужер и, как Павел, ударил дном об стол. Да так, что тонкая ножка не выдержала и отвалилась, поранив ему руку. А содержимое выплеснулось на стол. – С «ершом» надо быть осторожнее! – философски рассудил Павел, бинтуя гостю руку. Вскоре Вальдемара основательно развезло, и Вялов понял – пора! – Что это ты меня сегодня ни о чем не спрашиваешь, а? – Сейчас спрошу… ик! Как там наш мальчик? – Растёт. – Я не об этом… ик! – Снова о войне заговорил… – Да ну?! – Точно! Мол, начнётся она 22 июня. – Знаю! – подтвердил Крюгер, и попробовал напрячь свой помутившийся рассудок. Получилось! Немец вдруг чётко осознал, что таким признанием подставляет под удар своего осведомителя, и попробовал подсластить пилюлю. – Разведка донесла… ик! – Давай еще по одной! – Нет. Всё. Больше не могу! Где у тебя туалет? – По коридору – направо! Вальдемар поднялся с табуретки и, пошатываясь, пошёл в сортир, из которого до ушей Павла за миг стали доноситься душераздирающие звуки: – Бэ-э! Бэ! Зарычал унитаз, смывая чистокровную арийскую блевотину. Полилась вода из крана – видно, Крюгер подставил непослушную башку под спасительную водную струю. Через пять минут он был как огурчик. Правда, не свежий – малосольный. – Можно я посплю у тебя полчасика? – спросил виновато потухшим голосом. – Конечно, камрад, конечно! – удовлетворенно хмыкнул чекист, уже добившийся своего. * * * Проснувшись, Крюгер ничего не помнил. Вялов предлагал опохмелиться, но Вальдемар при виде водки побледнел и чуть было не рухнул в обморок. Павел проводил беднягу до трамвайной остановки и пешком направился в центр. Было семь часов вечера, но почти во всех окнах управления ещё горел свет. Крутов тоже оказался на месте. Трезвый. – Всё, Шура, круг замкнулся. Предатель – Горшков, делай с ним, что хошь! – Понял. Завтра ты поедешь в Весьегонск и под благовидным предлогом отправишь Борьку в Калинин. – Не будь горячим, как жидовский борщ! Дельце надо обтяпать с умом, чтобы чики-чики! – Что ты предлагаешь? – Мой человек передаст сержанту свежую порцию пророчеств, Горшков побежит сдавать их немцам, и ты возьмешь его с поличным… В противном случае, в моих отношениях с Крюгером может наметиться трещина. А мне это ни к чему. |