Онлайн книга «Операция "Юродивый"»
|
– А как я на него выйду, Крутов? – Не делай из меня дурака, Павел Агафонович. Думаешь, мне не известно, что ты с ними вась-вась? В кино ходишь, в театры… – Да, но… – Никаких «но»! Ты легко установишь, о каком из трех предсказаний стало известно немцам, и доложишь мне. Вместе и хлопнем крысу! – Хорошо… Только без меня никаких шагов не предпринимай, Александр Дмитриевич. – Договорились! – Всё. Пошли. А то девчонки мёрзнут. – Ни хрена с ними не случится. – Кстати, где ты такую кралю подцепил? – Где-где… Её муж – главный инженер одного из оборонных предприятий. Часто ездит в командировки за рубеж. – Значит, ты не по доброй воле, а по принуждению руководства? – Так точно, товарищ старший лейтенант. Как видишь, я с тобой откровенен. И надеюсь на ответные чувства. – Считай, взаимность ты уже получил. Пошли. – Ну что, узнала, где берут такую красоту? – поинтересовался Павел, беря жену под руку. – Да, – вздохнула Катя. – Шубку привёз ей муж. Из-за границы. * * * После разговора с Крутовым, Вялов отложил встречу с Крюгером до конца месяца, чтобы дать время пока неизвестному предателю донести до уст эсэсовца свежую порцию пророчеств Юродивого, и стал ждать, когда Вальдемар снова отправится в Берлин: передавать столь конфиденциальную информацию иными (техническими) способами с его стороны было бы неразумно. Однако время шло, а Крюгер продолжал наслаждаться бурной курсантской жизнью в городе Калинине и не торопился навещать родину. «Что бы это значило? Лишь то, что среди контрразведчиков предателя нет! Тогда где его искать? Надо снова посоветоваться с Крутовым!» * * * Шура сидел в кабинете один. Перед ним на столе стояла полная бутылка пива «Жигулёвское». Круги под глазами и тошнотворный запах, висящий в и без того спёртом воздухе, свидетельствовали о том, что вчера капитан снова перебрал. – Ну, что скажешь, друг мой верный? – пробурчал Крутов, одновременно пытаясь откупорить пробку маленьким перочинным ножиком. – Скажу, что тебе пора прекращать это безобразие! – Вялов вырвал из его рук бутылку и поставил на сейф. – Почему-то не шевелятся наши немецкие друзья… – Может, что-то заподозрили? Или попали мы «не в цвет»? – Тогда придется предположить, что предатель – кто-то из нас двоих. – Ты умнее, чем я думал, Павел Агафонович… – Не дурак. Включай мозги, братец, пока нас обоих к стенке не поставили! – За что? – За провал в работе и попустительство иностранным шпионам. Кто еще мог рыться в твоём столе, кто? – Не знаю! – злобно сплюнул Александр Дмитриевич. – Сам над этим по двадцать четыре часа в сутки работаю! – Значит, надо двадцать пять… Ну! – Разве что высшее руководство. Только оно имеет неограниченный доступ ко всем секретным документам! – Ты что, совсем с ума спятил? Не стоит летать на таких высотах! Давай опустимся чуть ниже. – Бабенко, Фильчук, Егоров – нет у меня в штате больше никого, ты слышишь, старлей, нет! – А случайные люди могли оказаться в твоём кабинете? – Могли! Только после этого у них одна дорога – в подвал, во внутреннюю тюрьму. – Собутыльники? С кем ты мог выпивать в служебном кабинете, а? – Упаси боже, чтобы я со штатскими! Ты же меня знаешь, Вялов! – Знаю! Стажёры, командировочные… – Стоп, Паша, стоп… Твой Горшков ранее в моём отделе обретался. Я не раз оставлял его в кабинете без присмотра, слышишь?! – Слышу… – Только он парень непростой, у самого Никонова состоял на связи. – Я об этом и без тебя догадался. А он, сука, стучал ещё и немцам! – Ты это предполагаешь или утверждаешь? – Когда сержант стал проявлять чрезмерный интерес к Юродивому, я думал, что на то есть прямое указание руководства, и не очень-то препятствовал ему. А он, гад, мог работать одновременно на две конторы… – Запросто, – кивнул Крутов. – Давай втулим ему сверхважную информацию! Не придуманную, – подлинную. Какую он не сможет игнорировать и сразу побежит на доклад к своим кураторам. Причём ни я, ни ты не обозначим причастности к её распространению. Это сделает кто-то третий, чья правдивость не будет вызывать у него сомнений. – Я даже знаю кто! – оскалил зубы в ироничной улыбке Вялов. В тот же вечер он отбыл в Весьегонск и, как следует, проинструктировал Савченко… Когда наутро Горшков пришёл навестить своих подопечных, Игорь Семенович по большому секрету поведал ему о последнем предсказании Ванечки. «Война начнется 22 июня!» Именно в это день Пашкин дядя – Николай Петрович – празднует свой день рождения… * * * Когда Вялов проснулся, в квартире не было никого – Катя давно убежала на лекцию в училище, сегодня у нее первая пара. «Застели кровать и сделай яичницу. Люблю!» – гласила записка, оставленная на кухонном столе. Павел позавтракал, побрился и стал собираться на работу. Спешить некуда – Крутов ждет его к десяти утра. …Таким довольным своего товарища Вялов ещё никогда не видел. – Сработало, Павел Агафонович… Сработало на все сто! – Ты о чем? – Как только твой человек сообщил Горшкову об очередном предсказании Юродивого, один из германских курсантов срочно убыл в Берлин. – Как его фамилия? – Крюгер! Вальдемар Крюгер! Бери – дарю, делай с ним, что хочешь. А Борька – мой! Лады? – Да не спеши ты так, дурья башка! Может, у немца кто-то заболел: родители, жена, дети… – Откуда тебе известно, что он женат? Ах да, я же сам дал тебе досье! Извини, Паша… Кругом одни враги народа – свихнуться можно! – Давай еще раз проверим эту версию. – Какую? – Что предатель – Горшков. – А как мы сможем это сделать? – Вернётся Крюгер, и я поговорю с ним по душам… – Договорились. Только не тяни резину. Выяснишь – и сразу ко мне. А то у меня уже руки чешутся на эту падлу! * * * Вальдемар вернулся через несколько дней и сразу изъявил желание встретиться. Павел давно готовился к этому моменту, но как он вызовет эсэсовца на откровенность, пока еще не придумал. Решил: будет действовать по обстановке! Немец почти никогда не приходил с пустыми руками. Вот и в этот раз он прихватил с собой две бутылки настоящего баварского пива. |