Книга Остров судьбы, страница 100 – Лора Бекитт

Ближе к полуночи Андреа услыхал отчаянные женские крики. Он вскочил и вышел наружу. Темное небо напоминало крышку гроба; нигде не было ни души, и только из слабо освещенной гостиной второго этажа доносились жалобные стоны несчастного истязаемого существа.

Андреа бросился к дверям и быстро поднялся по лестнице. Он никогда не был в господских покоях, но безошибочным чутьем отыскал дорогу.

Гостиная была просторной и светлой — кремовые обои, такие же панели, золотистый паркет, изящная мебель, серебряные канделябры. Пахло деревом, духами, вином и… человеческим страхом.

Полураздетая Бьянка забилась в угол. В руках Винсенте была плетка.

Андреа бесшумно прошел на середину комнаты. От его высокой стройной фигуры веяло спокойствием и решимостью.

Бьянка рванулась вперед, каким-то чудом сумела проскользнуть мимо Винсенте и бросилась к Андреа.

— Спаси меня!

— Как у вас хватает совести бить женщину? — тихо спросил он и увидел, каким может быть лицо хозяина.

— Что ты здесь делаешь? Убирайся отсюда! — воскликнул тот и попытался поймать Бьянку за руку. — Теперь я вижу, что ты не зря предлагала себя ему! Хотел бы я знать, что ты в нем нашла!

Хозяин замахнулся на жену, однако Андреа с легкостью вырвал плеть у него из рук. Винсенте побагровел; оба поняли, кто из них сильнее. Однако на стороне хозяина была еще и другая сила.

— Хочешь вновь очутиться на каторге? Я сделаю так, что ты никогда не выйдешь на свободу!

Удар попал в цель: Андреа вздрогнул и отступил. Заметив это, Бьянка отчаянно закричала:

— Не уходи Не отдавай меня ему!

Винсенте сделал шаг вперед.

— Я сказал — убирайся! Мы сами разберемся. Закон на моей стороне.

Его голос звучал уверенно, по-хозяйски. Андреа медлил; казалось, он был готов отступить, и тогда произошло то, чего не ждал никто из троих: Бьянка схватила тяжелый подсвечник и обрушила его на голову мужа.

Винсенте рухнул на пол, по которому тут же начала растекаться кровь.

Бьянка не закричала. Она стояла молча, тяжело дыша, и продолжала сжимать в руках свое орудие. Сейчас она была красива какой-то дерзкой, дьявольской красотой.

Андреа склонился над раненым.

— Он еще дышит. Надо что-то делать. Позови Фелису.

Кухарка прибежала так быстро, как только могла. Пожилая корсиканка не удивилась.

— Это должно было случиться, — сказала она, и Бьянка отозвалась:

— Я не жалею!

Она еще не поняла, что происходит. Однако Андреа уже все знал. Ему стало нечем дышать, он чувствовал, видел, как рвутся тонкие, неокрепшие нити, связывающие его с будущим, которое ему не суждено испытать, потому что он был обязан вернуться в прошлое.

— Это я его ударил, — сказал он. — Фелиса, надеюсь, вам будет нетрудно подтвердить это утром, когда придет полиция?

Бьянка застыла. Глаза Фелисы были прикованы к лицу Андреа.

— Нет, — промолвила кухарка после паузы, которая показалась длиннее жизни, — это не выход. Бегите, бегите оба. Он еще жив; я позову врача. Постараюсь что-нибудь придумать. Вас не станут искать раньше завтрашнего дня, к тому времени вы успеете уехать из Тулона. Не берите много денег и ценные вещи, чтобы это не выглядело как ограбление.

Во взоре Бьянки вспыхнула надежда.

— Поедем на Корсику! — горячо проговорила она. — Я расскажу отцу правду; надеюсь, он захочет и сумеет меня защитить. А ты сможешь укрыться в маки.

Многие мужчины скрывались в маки годами, даже десятилетиями, играя с жандармами в кошки-мышки, но ни один из них не умирал своей смертью. Если он вернется на остров, ему придется остаться там навсегда.

Андреа вспомнил слова Кувалды: «Иногда стоит идти туда, где тебя никто не ожидает встретить, делать то, на что ты не можешь решиться, произносить слова, которые не идут с языка».

Отправиться по адресу, который дал ему Клод Бонне? С Бьянкой?!

После нескольких секунд размышлений Андреа принял решение, от которого не собирался отступать, ибо то был один из тех моментов, о которых говорят: «Время пришло».

— Нет, — сказал он, — не на Корсику. Мы поедем в Париж.

— В Париж?! — воскликнула Бьянка.

— Да. Ты говорила, там моя сестра. Возможно, твой брат тоже в Париже. К тому же я дал одному человеку слово съездить в столицу и кое-кого найти.

Она кивнула. Не обращая никакого внимания на мужа, который лежал посреди гостиной в луже крови, Бьянка сняла с себя украшения и швырнула на каминную полку, потом прошла в свою комнату, наскоро переоделась и причесалась, а также взяла кое-какие личные вещи. Андреа сбегал в конюшню за мешком, в котором хранились книги, желтый паспорт и деньги, которые он не успел потратить.

— Куда нам идти? — спросил он, вернувшись.

— На станцию дилижансов. Я знаю, где это, — сказала Бьянка.

Фелиса быстро перекрестила их, а потом занялась раненым.

Андреа и Бьянка вышли через заднюю калитку и поспешили по тропинке, которая вилась между живыми изгородями, сопровождаемые только луной, чей круглый диск медленно плыл по небу. Андреа вглядывался в мрачные провалы теней и в узоры озаренной призрачным светом листвы.

Бьянка взяла его за руку, и он не мог понять, кто кого ведет. Оба были удивительно спокойны, не испытывали ни лихорадочной горячки, ни холодного страха.

— Прости за то, что я наговорила тебе в конюшне. На самом деле я… совсем не такая.

— Не оправдывайся. Я все понимаю.

— А я — нет. Ты готов был спасти меня еще раз, спасти ценой самого важного — своей свободы.

— Главное — не потерять ее теперь.

Огромная почтовая карета, последняя из отправлявшихся в этот день, ждала на станции. Бьянка спросила у кондуктора цену и кивнула Андреа. Они забрались внутрь, куда, кроме них, набилось около пятнадцати человек.

Их места оказались возле дверей. Бьянка облегченно прислонилась к спинке вытертого сиденья, и ее ноги утонули в грязной соломе. В дилижансе было так тесно, что им с Андреа приходилось прижиматься друг к другу всем телом. Бьянка не отпускала его руки, и он ощущал легкое смущение. Ему было приятно осознавать, что на него полагаются, что ему доверяют.

Полночи дилижанс полз по ухабам и рытвинам проселочной дороги, пока наконец не выбрался туда, где можно было ехать более-менее быстро. К сожалению, ни Андреа, ни Бьянка не знали о проверке документов на заставах и не только на них. В те времена Франция кишела бродягами и бандитами, потому правительство учредило специальные конные отряды жандармов, которые пытались следить за порядком.

Первый раз дилижанс остановили неподалеку от Лангони. Было еще темно, и жандармы осветили внутренность кареты факелами. Как правило, они ленились проверять документы у всех пассажиров и делали это выборочно. Андреа сидел возле входа, и жандарм указал на него.