Онлайн книга «Белая волчица»
|
– За Кустаревым. – Зачем? – Тут целая история… – А если в двух словах? – Якиров посмотрел на часы. – Там были Эрихов, Калинин и Аникеев, который упал с крыши дома. Кустарев работал со свидетелями, лоб в лоб столкнулся с Эриховым и Калининым. Возникла конфликтная ситуация. Кустарев должен был гоняться за ними, а вышло наоборот. Эрихов и Калинин за ним поехали, но перепутали машины, двинулись за бандитами Лукомора. Те приняли их за вражью силу, дали достойный ответ. Один сбежал, но умер в больнице, труп второго сожгли в кочегарке. Мы взяли истопника, вышли на Лукомора… – Там и помимо этого авторитета хороший урожай, – с усмешкой проговорил Якиров. – Урожай есть. В закрома уже много чего и кого засыпали. Идет работа, – согласился Одинцов. – Большая работа, тяжелая. А ты все сам стараешься. Так ведь и надорваться можно. Опера своего чуть не угробил. – Зато боятся вас бандиты, Максим Львович, – с важным видом сказал молодой оперативник из группы Якирова. – Лукоморские от киллеров избавились, чтобы вы на заказчика не вышли. – Избавились, – согласился Одинцов. – Только зачем? Все равно ведь на Лукомора думать будем. – Думать – это одно, а по реальным доказательствам работать – совсем другое. – У нас тут вроде и город, но нравы деревенские. В том смысле, что все секреты как на ладони. Все друг про друга знают. Туманов и Еремеев с Артуром работали. Если от Лукомора пошла отмашка, то к Еремееву она могла попасть только через Артура. – И где этот Артур? – В офисе «Визави» может быть. Он там заместителем директора числится. – «Визави» – это охранная фирма? – Да, подотчетная Лукомору, – уточнил Максим. – Очень хорошо. Сразу весь этот гадюшник и прихлопнем. Одинцов невесело кивнул, глядя на Якирова. Все, накрылась его частная лавочка. В дело вступают куда более серьезные силы, нежели уголовный розыск, возглавляемый им. УБОП из области уже пожаловал, представители Следственного комитета в пути. Но, может, оно и к лучшему. Как ни крути, а дело вышло из-под контроля. Если в стане Лукомора действительно началась предсмертная агония, то процесс «разморозки» мог перейти в неуправляемую стадию. Одни бандиты покушаются на жизнь сотрудников полиции, вторые убивают первых, чтобы спрятать концы в воду. Вчера стреляли в Кустарева, а завтра на прицел возьмут самого Максима. Работа предстоит серьезная. Следователи объединят все дела в одно. Рано или поздно встанет вопрос: кто такие Эрихов, Калинин, Аникеев? Возможно, дела о гибели Охоткина и Аникеева снимут с полки, сочтут эти трагические события убийствами. Вместе с этим снова возникнут вопросы. Кто она такая, Елена Киршанова? Что за силой и в какой мере она владеет? Не виновна ли эта особа в убийстве Аникеева? Может, она причастна и к гибели Охоткина? Что ж, пусть убоповцы сами занимаются Лукомором. Одинцов сделал все, что только мог. В его профессионализме никто не сомневается. Если ему позволят, то почему бы не умыть руки? Одинцов неторопливо крутил в руке сигарету, с унылым видом поглядывал на нее. Похоже, он собирался закурить. – Что, к стенке приперли? – сочувствующе спросил Кустарев. Из области товарищи подъехали, на уши всех поставили. Одинцов со своими операми молочка надоили, а гости дорогие сливки снять хотят. Гриша все это знал, поэтому с понимающим видом смотрел на своего начальника. – Сами рулить желают, – подтвердил Одинцов. – И что теперь? – Пожелаем им попутного ветра, пусть работают. Или ты против? – Да я-то не против, если нас от этого дела совсем не отстранили. – Нет, не надейся. Без нас не обойдутся. – А то, может, я зря фоторобот составлял? Одинцов поднял бровь в знак вопроса. – Помните, я говорил про парня, который мокрый под дождем стоял? Он у меня из головы не выходит. Вот я на всякий случай портрет и составил. – Кустарев достал из кармана листок, сложенный вчетверо, развернул его, положил на стол. – Ты бы его еще смял на манер туалетной бумаги, – возмутился Одинцов, разглядывая картинку. – Не знаете такого? – Да что-то знакомое. – Одинцов озадаченно потер лоб костяшкой указательного пальца. – Видел я этого типа. Да, в свите у Никиткина. Ожогина позови! Юра Ожогин сомнениями не терзался, сразу же узнал парня, которого, как оказалось, удачно изобразил Кустарев. – С Фраером он был. Ты, Максим… – Ожогин осекся, глянул на Гришу. – Вы, Максим Львович, к нему в авто сели, а я остался. Этот в машине сопровождения сидел. Из всех оперов отдела на «ты» к Одинцову мог обращаться только Ожогин, и то если рядом не было подчиненных. – Вот и я говорю, знакомый фейс. Этот самый фрукт за Киршановой следил. Теперь понятно, зачем Лена была нужна. Сразу двух зайцев убили. – Кому Лена была нужна? – спросил Кустарев и нахмурился. – Да так, мысли вслух, – неохотно проговорил Одинцов, косо глянув на него. – Не знал Никиткин, как Лену выманить. Нашел способ. Ее со стороны контрольно-пропускного пункта могли ждать. В машине. А она со стороны твоего дома появилась. Кто-то дал знак, и этот портрет вышел к калитке. Да, он выследил вас. А вы с Леной к Яковлевой поехали. Но как внедорожник Туманова оказался у людей Никиткина? – Выследили Туманова и Еремеева, отбили у них машину, использовали ее, а потом подставили этих парней, – предположил Кустарев. – Орудие убийства дали подержать, а потом застрелили обоих, но подали это так, как будто кто-то из лукоморских следы замел. – Слишком сложно все, – сказал Одинцов и покачал головой. – Так у Никиткина есть возможности для создания таких сложностей, полезных для него. Под спецназ могли сработать. – Не исключено, – сказал Ожогин. – Нацепили форму, остановили машину, взяли пассажиров, вывезли в лес. – Если это Никиткин, то сделал он все грамотно и очень четко, – проговорил Одинцов и невесело покачал головой. – Стрелял в тебя, Гриша, и в Лену, а подставил Лукомора. Не думаю, что вас собирались убивать, хотя, возможно, допускали такой исход или даже задачу ставили. – Надо этого кадра за жабры брать! – Кустарев щелкнул пальцами по изображению на бумаге. – Возьмем. Дальше что? – Как что? Рыбий жир из него выпустим. – Он не расколется. А будем настаивать, нас обольют черной типографской краской. Никиткин об этом позаботится. Мало того, что в черном свете нас выставят, еще и посмеются. Тот же Якиров и похихикает. – Одинцов покрутил сигарету в пальцах, вставил ее в губы, затянулся, не поджигая табак. Гриша видел, что неважное у него настроение, кошки на душе скребут. Этим же страдал и сам Кустарев. |