Онлайн книга «Механическое сердце. Черный принц»
|
– Иди продышись свежим воздухом. И девчонку свою проведай. – Тон для Инголфа непривычно мягкий, успокаивающий. И Олаф подчиняется. Не уходит – сбегает. И эхо шагов мечется по опустевшему трюму. – Позволите? – Инголф останавливается на расстоянии вытянутой руки, дожидаясь разрешения. Брокк кивает. – Интересная конструкция… – Прощальный подарок Рига. – Прощальный? Я слышал, что он пропал… – Безвозвратно. – Не скажу, что буду сильно горевать. Он мне никогда не нравился. – Осторожные пальцы коснулись ремней, пробежали, стараясь не тревожить, по металлической паутине, задерживаясь на узлах. – Любопытно… весьма любопытно… все-таки эта сволочь была не столь бездарна, как мне казалось. Брокк хмыкнул, с этой точки зрения он ситуацию оценивать не пытался. – А снимается это… – Два замка. – Вижу. Код? – Шестизначный на каждом… – И при неверном подборе… – Взрыв. Пара замков. И пара штырей, готовых пробить хрупкую стеклянную оболочку, в которой заключена частица истинного пламени. Крохотная, но Брокку хватит. …и не только ему. – В таком случае, лучше замки оставить в покое… попробовать с цепью… будьте добры, повернитесь спиной. Брокк чувствовал себя довольно-таки неуютно. – Не волнуйтесь, мастер. – Инголф дышал в шею. – Без вашего согласия ничего не будет. – Это вы о чем? – О бомбе, естественно. Признаться, до отвращения хорошая работа. – Не скажу, что рад это слышать. И тает слабая надежда, что сам он в кои-то веки ошибся, проглядел вариант, пусть опасный, рискованный, но все же… Инголф отступил и, протянув жесткую сбрую корсета, осведомился: – Полагаю, эта игрушка – не все плохие новости? – Взорвусь не только я. Ставший привычным за три дня ритуал. Корсет. И рубашка с мелкими пуговицами. Жилет. Пиджак. И шейный платок, в котором не было нужды. …он снова заперся, вот только на сей раз в слабой попытке защитить не только себя. – Что ж, – Инголф вытер руки о грязную скатерть, – буду рад выслушать вашу историю, мастер. И не только я. Пойду позову этого… пиромана влюбленного. – Вы над ним смеетесь? – Я ему сочувствую, – без тени насмешки сказал Инголф. – Впрочем, полукровка – не самый худший вариант… его родня, если доберется, сдаст его в сумасшедший дом. Как по мне, лучше уж баржа. – Выдавать не собираетесь? – Нет. Я глубоко эгоистичен и равнодушен к чужим проблемам. Пусть сами разбираются. Брокк не поверил. Поправив кусок полотна на стуле, он сел, вытянул ноги и руки скрестил на груди, сквозь все слои одежды ощущая кожаное плетение и холодную бусину ловушки. Дурак. И дважды дурак, если все еще надеется выйти из этой истории живым. А ожидание затягивается. И баржа скрипит, все чаще припадая к пирсу обшарпанным боком. …три дня жизни. …и чужой план частью игры. Вполне жизнеспособный план, но оттого не менее безумный. А безумие, надо полагать, заразно, если Брокк согласился. …и план собственный, в котором есть что-то от фантазии опиомана. …белые шарики для Кэри. …сбруя, которую человек в маске надевал осторожно. …два кодовых замка и истинное пламя под сердцем. – Вы же поймете, мастер, что здесь написано? – Он сунул стопку желтых жестких листов. Не так давно листы подмокли, и чернила поплыли. Сушили наверняка над открытым огнем, который оставил на бумаге коричневые пятна ожогов. – Впрочем, что это я, конечно, поймете. Чертежи. Аккуратные вереницы формул, за которыми Брокку видится лицо Рига, недовольное, с брюзгливо поджатыми губами. – И надеюсь, вы не станете лгать, что это, – человек ткнул пальцем в бумагу, – неосуществимо. – Не стану. Риг был медлителен, но дотошен. Цифры. И снова цифры. Истина, распятая на крестовинах векторов… он учел все или почти все. – Мне нужно поработать с камнем. Я должен знать, что, когда придет время, он отзовется. – Конечно, мастер. Могу я считать, что мы договорились? – Да. Человек касается лба, белые пальцы, черная маска, и кажется, что когда он пальцы уберет, то часть этой белизны останется на шелке. – Но вы же осознаете границы моего к вам доверия? Поэтому предлагаю… несколько упрочить нашу с вами связь. На стол лег клубок из ремней и проволоки с сияющей бусиной. – Такое вот… наследство. – Человек развел руками, словно извиняясь за то, что обстоятельства вынуждают его этим наследством воспользоваться. – И я должен это надеть? – Да. – Моя жизнь и… мое согласие на это, – он провел ладонью по листам, не сводя взгляда с жестянки, которая так и стояла на краю стола, – в обмен на противоядие. – Именно. – Я согласен. Безумие. И клятвоотступничество. Но человек в маске подвинул жестянку к Брокку, сказав: – Видите, как все просто. Я был уверен, что мы с вами договоримся. Брокк убрал такой невесомый коробок в карман пиджака, а пиджак отправил на спинку кресла. Если суждено носить бомбу, то лучше – под одеждой. В тот момент он не испытывал страха, скорее раздражение. – Единственный нюанс, – человек заботливо расправил ремни, прикосновение которых к коже вызвало непроизвольную дрожь, – надеюсь, вас не расстроит, но… этот заряд начнет реакцию. Вы же понимаете, что это означает? – У вас больше заложников, чем мне представлялось. – Именно. Поэтому он и позволил отпустить Кэри. Зачем она нужна, если в его руках весь город? – Видите ли, мастер, у вас очень специфическая репутация. Есть мнение, что собой вы способны пожертвовать, но вот другие… обречь их на смерть, когда спасение есть… – Не для всех. – Что с того? Спасите тех, кого сможете спасти… Король позаботится об остальных. – Полагаете? Черный принц был не так и велик. И не отозвался на прикосновение. Он был холоден, и мелькнула нехорошая мысль, что Черный принц мертв. И Брокк почти готов был поверить в это… плохо, очень плохо, потому что лишало малейшего шанса на успех… но кристалл вдруг ожил. |