Онлайн книга «Механическое сердце. Черный принц»
|
Не поверил. – Я очень сильно тебя люблю. – Все будет хорошо. – Брокк… – Поверь мне. – Он целует пальцы, и они, хрупкие, дрожат под его губами. – Просто поверь, это ведь несложно? Сложно. И оба это знают. Вежливая ложь, которая нужна, чтобы защитить. И часы бьют три. Пора. Дорожное платье из шерстяного батиста. Темный винный колер, который оттеняет болезненную белизну кожи. Белые волосы заплетены в косу, а коса короной уложена, скрыта шляпкой. Низко опущенные поля касаются щек, лаская их куньим мехом. Плащ с подбоем. Башмачки. И дом прощается эхом шагов. Экипаж у порога. И Брокк несет кофр, в котором лежат вещи Кэри. Он сам собирал и наверняка забыл что-то важное, нужное, а положил, напротив, пустяк… …пустяков не осталось. И Кэри пробует тянуть время, задержаться на пороге. Секунда. И две. «Янтарная леди» не уйдет без нее… …наверное. – Пора, Кэри. – Брокк морщится и отстраняется, не позволяя коснуться себя. – Я все объясню… позже… потом… честное слово, Кэри. Честное. Грохот колес. И город, замерший в ожидании рассвета. Зимой они приходят поздно, ленивы, серы и туманны. Но до нынешнего есть еще время… …конная четверка набирает ход. И экипаж раскачивается, словно колыбель. – Ты же вернешься, да? – У нее получается обнять мужа, и тот, напряженный, раздраженный, пробует отстраниться. …но экипаж раскачивается. Колыбель. Скрипучая. Тряская. Как Кэри усидеть? Она ведь еще больна… самую малость, ровно настолько, чтобы не обойтись без его поддержки. И под пальцами – жесткие слои ткани… не только. Корсет? Брокк прежде не носил его. – Спина болит, – неловко врет он. – После взрыва иногда… – Сильно? – Не волнуйся. – Робкий поцелуй в щеку. – Все пройдет. …конечно. И Кэри подозревает, что опасен не корсет, но то, что под ним скрывается. – Не волнуюсь… ты же вернешься. – Да. Обещание теряется в грохоте колес. А по полю носится ветер. Сугробы от края до края, и серая нить реки сшивает небо с землей. Неряшливый шов, рубцом. Мачта-спица, луна фонарем. И фонари же высвечивают дорогу. Ее расчистили, а после утоптали, смешав снег с грязью. Сотни ног… колеса… чей-то экипаж увяз в сугробах. – Дальше пешком. Дойдешь? – Брокк помогает выбраться из экипажа. И Кэри ежится, все-таки она уже почти жива, способна ощущать мороз. Ветер пощечиной. Снег-наждак… в лицо, в глаза, заставляя жмуриться, отворачиваться в бесплодной попытке заслониться рукавом. На белых полях – лиловая тень. «Янтарная леди» поворачивается вокруг стыковочной мачты, и мелко ходят струны канатов. Держат. Удерживают. – Плохо. – Брокк помогает идти, против ветра, против желания Кэри, пусть о желании этом она не произнесла ни слова. – Ветер слишком сильный… Правду говорит. Сильный. Толкает Кэри, рвет с плеч плащ, норовя швырнуть за шиворот колючей крупы. – Идем. – Брокк подхватывает Кэри на руки. И она не удерживается от упрека: – Твоя спина… – Как-нибудь переживет. Он идет быстро, почти бежит, и ветер – не помеха. А под стальной спицей тишина. Открытая дверь и лестница, которая дребезжит под ногами. Узкие пролеты. И бесконечный подъем. Брокк держит за руку, точно опасается, что именно здесь, на лестнице-струне Кэри исчезнет. И лишь оказавшись у стыковочного люка, выпускает ее. – Дойдете до Кравича, там подготовят поле для посадки. Скорее всего будет экстренная, но дальше Кравича корабль не потянет. Не жди меня там. Кэри кивает. Не будет. Там – не будет. – Лишнее сгрузят… добавят топливо… и пойдете за Перевал. – Конечно. …без Кэри. – Веди себя хорошо. – И ты. – Кэри потянулась, упираясь обеими руками в грудь, и жесткий корсет – что он скрывает? – не поддался. – Ты ведь обещал, что вернешься. – Я постараюсь… Прощальный поцелуй, и стюард, которому поручено встречать гостей, отворачивается. – Кэри, – нервный шепот, – я тебя люблю… Наверное, он тоже говорил это раньше, однако Кэри готова слушать это признание снова и снова… – Тебе пора, да? – Да. – А мы… – Ветер немного утихнет, и тогда… но люк задраят. Конечно, Кэри не надеялась, что все будет просто. Люк задраят, а стюард не оставит свой пост до тех пор, пока «Янтарная леди» не поднимется в воздух. – Не скучай. – Уже скучаю… И вежливое покашливание за спиной. Пора. Отступить… плотный ковер сохранил следы иных ног, и собственные Кэри теряются меж них. Влажные отпечатки. Духота. Люди… головокружение, потому что кажется, что она вновь оказалась в стае воронов и сейчас черные крылья сомкнутся над Кэри. Нельзя поддаваться панике… – Прошу за мной, леди. – Стюард улыбается, но улыбка выглядит натужной. Ему страшно, и не только ему. Бледные лица. Пропитанные маслом лемонграсса платки, которые прижимают к носу в попытке унять дурноту. Запахи мешаются, и от обилия их голова идет кругом. Кэри дышит сквозь стиснутые зубы. Идет. Ее провожают взгляды, равнодушные, завистливые, ревнивые… и безразличные. – Любезный, – дама в сером дорожном платье, равно простом и изысканном, заступает дорогу, – нам сказали, что свободных кают нет… – К сожалению, леди Сольвейг… …конечно, Кэри с ней знакома, пусть и не помнит, при каких обстоятельствах данное знакомство состоялось. Да и так ли это важно? – Мой сын тяжело ранен… Спокойный и все же резкий голос. – …он не может находиться здесь! Ему требуется покой и… …и время уходит. А леди Сольвейг не отступит. – Думаю, – Кэри коснулась стюарда, – я могу предоставить свою каюту, а сама… – Но мастер будет недоволен. Мастер остался в городе. И леди Сольвейг не упустит шанс. Она кивает Кэри, словно бы не ожидала от нее иного, и, подхватив стюарда под локоть, заговаривает. Ровным спокойным тоном она рассказывает о сыне. И требует немедленно отправить багаж в освободившуюся каюту. Конечно, ей жаль, что Кэри придется провести несколько часов в кают-компании, но она – девушка молодая, замужняя, неприемлемо думать о том, чтобы Кэри осталась наедине с… |