Онлайн книга «Гарольд Храбрый»
|
— Мы рвались к тебе на помощь! — воскликнул Тостиг. — Знаю, брат, — кивнул граф. — Но эти недостойные нас задержали. Видно, сговорились с Вильгельмом! — Всё может быть. Со всех сторон посыпались вопросы. — Потом, друзья мои, потом, — уклонялся от ответов граф. — Сейчас главное — Нортумбрия! Тостиг начал с жаром описывать перипетии мятежа, братья негодовали, король призывал на помощь Господа, но Гарольд остался безучастным. Он внимательно слушал, делал вид, что крайне озабочен, но был далеко от всех этих страстей — душа его витала над маленькой усадьбой, над милым очагом, тепло которого берегли Эдита и дочь. А Тостиг всё говорил и говорил, его пылкие речи зажигали собравшихся, будили воинственный пыл, взывали к мщению. Все ждали, что Гарольд тут же предложит ударить на северян, но — надежды не оправдались — граф был сдержан. Он предложил направить в Йорк парламентёров, чем крайне озадачил братьев, отдал распоряжение собирать дружины и, распрощавшись со всеми, покинул дворец. * * * Через несколько часов Гарольд с замиранием сердца подъехал к усадьбе. Бросив поводья Рагнару, он медленно направился к крыльцу. Ему навстречу выбежала Эдита. Гарольд напрягся, волна стыда захлестнула его. «Что я ей скажу?» — обречённо думал он. Эдита подбежала к нему и трепетно прижалась к груди. Всё поплыло у Гарольда перед глазами, он глубоко вздохнул, собираясь с ходу начать неприятный разговор и облегчить свою израненную душу. — Я всё знаю, милый, — опередила его возлюбленная. — Не надо ничего объяснять. — Но ведь я... предал вас... — выдавил из себя Гарольд. — Это не предательство, — покачала головой Эдита. — Тебя вынудили. — Значит, ты простила? — Граф почувствовал невероятное облегчение. — Мне не за что прощать тебя, — ответила женщина, с любовью глядя ему в глаза. В этот момент на крыльце появилась Айя. Увидев отца, она стремглав кинулась к нему. Гарольд подхватил её на руки и прижал к груди. — Как я соскучился по Тебе, моя малышка, — дрогнувшим голосом произнёс он. — А я как соскучилась, батюшка, — воскликнула девочка, ластясь к отцу. — Жду, жду, а вы всё не едете и не едете! — Вот я и приехал. — Больше не уедете? Никогда? — Никогда. — Граф улыбнулся и, обняв Эдиту, с дочерью на руках направился во внутренние покои. Гарольд провёл в усадьбе неделю, отдыхая душой и телом. Весеннее солнце и нежность близких согревали, отгоняя воспоминания о тяжкой зиме. Но тревожные вести, пришедшие с севера, заставили его вернуться в Лондон. * * * Восстание не утихало, к непокорным присоединилась большая часть северян и кельтский Уэльс. Уэльское войско привёл юный Карадок, сын покойного Гриффита Отважного. Многочисленные хорошо вооружённые дружины бунтовщиков расположились у Йорка. Тут их и настигло известие о возвращении Гарольда, а вскоре к Йорку подошёл и он сам. Армии саксов и англо-кельтов в очередной раз встали друг против друга. Казалось, никакие силы не смогут удержать островитян от страшной по своим масштабам гражданской войны, уж очень накалились страсти. Саксы ожидали, что Гарольд разделается с юными бунтовщиками точно так, как он разделался с их многоопытными отцами. И он готов был сделать это, ибо огонь не утихшей душевной боли жаждал вырваться наружу. Однако усилием воли он взял себя в руки, решив дать мятежникам последний шанс. А те пребывали в полной растерянности, внезапное появление Гарольда в мгновение ока охладило их пыл. Отдавая себе отчёт в том, с каким полководцем им предстоит сразиться, они не питали иллюзий на сей счёт. Кроме того, лидеры мятежников прекрасно понимали, в каком состоянии вернулся из Нормандии граф. Подтолкнуть его к войне значило подписать себе смертный приговор. Гарольд мог решить, что они сговорились с Вильгельмом, и был бы не очень далёк от истины, ибо такие мысли витали в воздухе. Следовательно, ждать пощады не приходилось. Посовещавшись, мятежники сделали ставку на благородство и порядочность графа и, явившись к нему, рассказали о самоуправстве Тостига. Таким образом Гарольд попал в крайне щекотливое положение. Претензии северян были обоснованы, но выдвигались они против брата, всегда и во всём помогавшего ему. Казалось, мирного выхода из сложившейся ситуации не было. В этот напряжённый момент в шатре Гарольда появился высокий седовласый старик. То был отец Альдред — архиепископ Йоркский. — И ты с ними? — хмуро спросил граф. — Нет, сын мой, — покачал головой старик. — Я не с ними. — Ас кем? — С тобой. И королём. — Вот как, — с сомнением произнёс Гарольд, задумчиво рассматривая архиепископа. — И что же ты хочешь мне сказать? — Пощади этих недостойных, — попросил старик. — Не проливай кровь! — Ты предлагаешь мне пойти против брата? — Послушай свою совесть, — развёл руками прелат. — Твой брат повинен. Он нарушил наши законы. — Может быть, — пожал плечами граф. — Но это не даёт права бунтовать. — Они защищались. — Мы тоже защищаемся. — Да, сын мой, — кивнул отец Альдред. — И тем не менее смири свой праведный гнев. Ты ведь знаешь теперь, что такое тиран, забывший Бога и законы совести. — Ты хочешь меня унизить? — напрягся Гарольд. — Нет, сын мой, — покачал головой старик. — Я хочу лишь помочь тебе. — В чём? — В богоугодном деле. Спаси народ от кровопролития! — Но как мне это сделать, святой отец? Как?! — с болью воскликнул граф. — Я не могу предать брата! Отец Альдред опустил голову и начал перебирать чётки, затем поднял взор и с надеждой в голосе предложил: — Собери Уитенагемот. Пусть народ решит судьбу графства. Гарольд пристально глядел на священника, его пальцы сжимали подлокотники походного кресла, губы были плотно сжаты. — Так как же, сын мой? Что ты ответишь на моё предложение? — Хорошо, я согласен... — превозмогая себя, ответил граф, понимая, что иного достойного выхода у него нет. — А ты исполнишь волю народа? — просветлел архиепископ. — Исполню! — Да хранит тебя Господь, сын мой! Ты воистину высок! — Прелат осенил Гарольда крестным знамением. * * * Высший Совет государства счёл претензии восставших справедливыми и признал Моркера и Эдвина графами Нортумбрии и Мерсии. Параллельно уитаны освободили Тостига от звания графа, а Гарольда от вынужденного обета. |