Онлайн книга «Совсем другая тень»
– Да нет. Я проверил, все было на месте. Ничего не тронули. Просто выродки. Увидели пса, стрельнули из мелкашки и ушли. – И давно это случилось? – В июле. Да, в июле. – Какого июля, не помните? – Сейчас… Четырнадцатого у нас получка… Четырнадцатого я и вернулся. А уехал на два дня раньше. Двенадцатого. Интересно, подумал Рахманов. Опять начинаются попадания в десятку. – То есть Шеленкова уже не было? – Ну да. В том-то и дело. Иван Федорович ушел в отпуск восьмого. Если б на базе кто-то был, другое дело. Никто Дика не тронул бы. Шеленков… Почему бы и нет… Шеленков, он же Вадим Павлович, и убийство собаки. Здесь какая-то связь. Впрочем, не какая-то, а самая прямая. После того как «операция» с трейлером была закончена, главной задачей Шеленкова – Вадима Павловича было скрыться, не оставив никаких следов. Но тогда вполне можно допустить, что Дик с его отличным нюхом мог представлять для Вадима Павловича реальную опасность. Ведь собака, обладающая идеальным обонянием, может опознать по запаху любую вещь, принадлежащую знакомому ей человеку. Причем в данном случае не имеет значения, кому будет принадлежать эта вещь – Шеленкову или Вадиму Павловичу, поскольку это одно и то же лицо. Или, допустим, собака вроде Дика может, сама того не желая, привести к тайнику. Если не привести, то помочь его обнаружить. Да мало ли что еще… Так что уничтожение Дика могло стать для Шеленкова – Вадима Павловича жизненно важной задачей. Подумав об этом, Рахманов спросил: – Николай Иванович, нет ли у вас каких-то примет, улик. Или, скажем, просто подозрений, что собаку пристрелил Шеленков? – Шеленков? Да вы что! Никогда в жизни. Быть такого не может. – Почему? – Да они жить друг без друга не могли. Дик и Иван Федорович. – Это была собака Шеленкова? – Да нет, Дик был моей собакой. Я взял его щенком, воспитал. Но когда приехал Иван Федорович, Дик случайно отравился – съел крысиную приманку. Иван Федорович его выходил. Ухаживал, как за малым ребенком. С тех пор они такие друзья стали. Я даже ревновать начал. Шучу, конечно. Иван Федорович Дика очень любил. Так что даже мысли такой не может возникнуть, что он его пристрелил. Да и ради чего? Зачем? Сколько есть случаев, подумал Рахманов, когда преступники ради нужной цели, не дрогнув, убивают не только собак – ближайших родственников. Здесь же, если допустить, что дело касалось сокрытия следов, цель была достаточно важной. Поинтересовался: – Николай Иванович, а куда вы дели мертвую собаку? – Мертвую собаку? Ну… Так сказать, похоронил. Проще – зарыл в землю. – И далеко вы ее зарыли? – Да нет, рядом. Здесь, сразу за полянкой. В начале леса. – Показать это место сможете? – Конечно. А зачем вам оно? – Придется извлечь труп собаки. – Труп собаки? Опять же, зачем? – Попробуем найти пули. – Понятно. Я покажу это место. Тут недалеко. – Извлечение и осмотр трупа надо производить в присутствии понятых. Я попрошу Михаила съездить за людьми, а заодно прихватить ветеринара. Он тоже нужен для осмотра. Скажите, в тот день, когда вы вернулись, четырнадцатого июля, вы не пробовали поискать гильзы? – Гильзы? Я об этом даже не подумал. – Вы могли бы помочь определить место, с которого стреляли в собаку? Примерно? – Конечно. – И откуда могли стрелять? – Ясно – из-за забора. – То есть стрелявший находился вне территории базы? – Где же он еще мог находиться? – Допустим, на территории. – Исключено. Ворота у нас закрываются на замок. Ключ есть только у меня и Ивана Федоровича. Когда я вернулся, замок был на месте. – Ну а вдруг все же собаку пристрелил Шеленков? – Да нет. Исключено, Андрей Викторович. Не мог Иван Федорович убить собаку. – В таком случае, с какого места могли стрелять? – Это я прикидывал: похоже, стреляли вон оттуда – из-за сетки. Рахманов всмотрелся. В том месте, куда показал Голиков, начинался спуск к озеру. На всем спуске не глухой забор, как в остальных местах, а натянутая на столбах металлическая сетка. У самого забора торчала пожухлая трава, за ним начинался песчаный пляж. Если гильзы затерялись в песке, найти их можно будет только металлоискателем. – Считаете, стреляли прямо через решетку? – Ну да. Ячейки там широкие. Ствол вставил и пальнул. – Но ведь собака могла понять, что ее хотят убить, и спрятаться. – Я уже думал об этом. Ясно – Дик мог спрятаться. За будку или за угол дома. Цепь длинная. Наверное, не предполагал, что в него выстрелят. Или его как-то обманули. Натяжка, подумал Рахманов. Собаку застрелил Шеленков. Но понять, как все происходило, можно будет, лишь обнаружив гильзы, которых наверняка давно уже след простыл. Прикинув все это, он встал: – Николай Иванович, подождите. Я поговорю с Михаилом. – Конечно. Я посижу, время есть. Стоящий у берега Маркин повернулся: – Нужна какая-то помощь? – Нужна. Надо, Михаил, заняться той самой собакой, которую пристрелили. – Надо, так надо. Что требуется? – Найти гильзы и выкопать труп собаки. Может, найдем пули. – Что для этого нужно? – Понятые. И ветеринар. Найдете? – Найду. У нас тут конно-спортивная база. Там есть ветеринар. – Давайте. И прихватите пару ребят из отделения. А то намучаемся с этими гильзами. – Прихвачу обязательно. Все? – Все. Фотоаппарат у меня есть. Лопату найдем. Берите мой «уазик» и скорей возвращайтесь. Время дорого. Маркин приехал довольно скоро. Вместе с ним из «уазика» вышло еще пять человек: два милиционера, ветеринар и два конюха с конно-спортивной базы, взятые в качестве понятых. Рахманов, разбив оказавшийся в его распоряжении отряд на две группы, сам вместе с Голиковым, двумя конюхами и ветеринаром занялся прочесыванием травы и песка за забором. Три милиционера и водитель, как более опытные, взяли на себя поиск гильз на территории базы. Около часа обе группы ползали на четвереньках, просевая пальцами песок, перебирая траву и переворачивая палые листья. Группа Рахманова обнаружила в песке немало окурков, обгорелых спичек, мелочи. Один из конюхов нашел даже рублевую монету. Но гильз не было. Рахманов уже решил было прекратить поиски, как вдруг услышал с территории базы крик Маркина: |