Онлайн книга «Близится утро»
– Держусь! – крикнул я и был награжден глотком теплой соленой воды. Как же некстати разыгралась буря! Удерживая над водой Антуана, я попытался заглянуть ему в глаза. Далеко ли там до слепой паники? Нет, и следа ужаса не было в его глазах. – Мне с того раза… кажется, что живу взаймы… – прошептал Антуан. – Будто должен был умереть, но Сестра хранила… для чего-то… Ударила новая волна, пронесла на гребне – мимо Жерара, прямо к Йенсу, плывущему неумело, но старательно. – Молчи! – выныривая, прокричал я. – Хранила и хранить будет! Молчи! Метрах в двадцати от нас, еще раз подтверждая свое неслыханное мастерство, сел на воду планёр Хелен. Куда мягче, чем наш. Уголком глаза я заметил, что первым из кабины выпрыгнул Маркус. – Я не могу… – обвисая, прошептал Антуан. Его тело сразу отяжелело, но в этот миг его подхватил Жерар. Глянул на меня: – Что со стариком? – Он не умеет плавать! Будто был в этом смысл, мы сбивались в кучку. Антуана теперь держали двое – я и Жерар, Луи помогал Жану. Остальные худо-бедно плыли сами, даже Луиза, наверное за счет объемистых телес, легко плясала на волнах. Корабль был совсем близко. Не военный, не торговый – рыболовная шхуна, из тех, что шныряют вдоль берегов, стараясь не забираться далеко в море. А тучи уже стлались над головой. Свет молний перебивал исчезающие солнечные лучи. Я повернул голову к шхуне – и увидел… Словно следуя за линией облаков, накатывала на нас очередная волна… небывалая, чудовищная, из тех, что моряки зовут девятым валом. Сердце замерло. Из-под этого гребня мы выберемся не все. Взмыл на волне бесстрашно мчащий к нам кораблик, изнанка волны засветилась на уходящем солнце – сверкающей изумрудной толщей, пенными хлопьями… – А-а-а… – закричала Хелен, тоже увидавшая волну. Время будто замедлило бег, я видел, как в лицах отражается ужас, как задирает голову Маркус, выставляет руку навстречу волне – беспомощным жестом утопающего… или… Губы мальчишки шевельнулись – заглушенные ревом волны, хотя сейчас он кричал. Но это Слово не обязательно слышать. Стало черным-черно. Невиданный холод прокатился над морем, и моя рука, загребающая воду, разбила тонкую корочку льда. Из гребня волны Словом вырвало огромный кусок – с той легкостью, что недоступна смертному. Мимо нас, ревя и грохоча, прокатились две волны. Блестя шлифованной водной гладью, колебля море, не зная, что жертвы ускользнули. Наверное, последний раз такое видели иудеи, которых вел через море Моисей. – Господь мой… – вскрикнул Жерар. Нас мотало и бросало в разные стороны. Из последних сил мы держались на воде, на шхуне уже спускали паруса и кидали с борта веревки и трапы. А вслед за первой волной накатывала вторая, ничуть не меньшая. Я поискал взглядом Маркуса, но вряд ли у того сейчас были силы для нового Слова. Он колотил по воде руками, и Арнольд уже подплывал к мальчику, готовый при нужде поддержать. – Мы все здесь погибнем! – завопил Йенс, которого круговоротом прижало ко мне. – Нас всех ждет смерть! В глазах его было безумие – темное, беспросветное… – Где твоя вера, монах? – крикнул я ему. – Чего ты боишься, когда Искупитель рядом с тобой? Или нет Его власти над морем и ветром? Мои слова Йенса словно отрезвили. Он замолчал, повернулся к шхуне. А та уже вышла наперерез волне, закрывая нас от удара. Качнулся смоленый борт, стегнула по воде джутовая веревка – я поймал ее одной рукой, другой не отпуская Антуана. То ли искусство капитана было подобно мастерству Хелен, то ли Искупитель с Сестрой следили за нами совсем уж пристально – но с первого же раза повезло не только мне. Шхуна скользнула между волнами, провалилась вниз, всех бросило к борту – прямо к протянутым рукам матросов. Из моих рук приняли безвольное тело Антуана, двое втащили голосящую Луизу, еще двое – отчаянно борющегося за жизнь Жана. Я растянулся на скользкой палубе, вцепился в нее, прижался всем телом. Шхуну бросало и кидало, но буря будто умерила первый свой натиск. Дав себе лишь мгновение передышки, я поднял голову. Маркус… Жан… Антуан… Луиза… Безвольные, едва шевелящиеся, наглотавшиеся воды. Но живые и на палубе. Йенс, Жерар, Луи, Хелен, Арнольд… Они держались бодрее. Даже пытались сидеть. Фарид и Петер выглядели лучше других. Руссийский шпион мелкими глотками отхлебывал что-то из фляжки. А Петер пытался объясниться с матросами. Я огляделся – да это и впрямь был иудейский корабль. Смотрели на нас с изумлением и трепетом, но без враждебности. Повезло… вот уж была бы беда бедой – попасть на османскую или державную шхуну… На четвереньках я подполз к Фариду и требовательно протянул руку. Шпион молча протянул мне фляжку. – На Слове… прятал? – в перерыве между глотками спросил я. – Чином я не вышел, Словом владеть, – будто извиняясь, ответил Комаров. – За пазухой прятал. Бренди был густым и обжигающим. Наверное, руссийский, они на Кавказе хороший бренди делают… Прислонившись к фальшборту, я стал ждать, чем закончится разговор Петера с командой. Кают для пассажиров на шхуне не было, и поместили нас в кубрике. Маленьком, чистеньком, со скобленым столом посередине и крепкими лавками вдоль стен. Запах рыбы был неистребим – но куда от него деться на рыболовной шхуне? Кутаясь в принесенные матросами одеяла из колючей верблюжьей шерсти, мы сидели, переглядываясь, еще не до конца поверив в спасение. Одежду нашу сушили где-то на камбузе. Иудейского капитана звали звучно – Авром-Бер Адмони. На иудея он ничуть не походил, здоровенный – под стать Арнольду и Жерару, рыжий, в перепоясанной кожаным поясом шерстяной блузе, со стальной серьгой в ухе, с густо татуированными руками. Были на руках и русалки, и выцветшие от времени надписи, и силуэты кораблей. Знал я такую манеру: каждый корабль, на котором плавать доводилось, на собственной коже изображать. А еще капитан неплохо говорил на романском, то ли ради торговых дел его выучив, то ли довелось жить в Державе. – И тогда мы наняли два планёра и отправились к святым местам воздухом, – рассказывал капитану Жерар. Едва узнав, что капитан владеет романским, он отстранил Петера от переговоров. – Но судьба вновь оказалась к нам сурова. Встречный ветер сбил нас с курса, и если бы не ваше судно… |