Онлайн книга «Наследница Шахерезады»
|
24 января, 06.06 С торбой в одной руке и телефоном в другой я вихрем вылетела из туалета и очень удачно затерялась в большой группе британских школьников. С ними я дошла до ближайшего табло вылетов и там остановилась, чтобы изучить расписание рейсов на Прагу и Краснодар – я ведь пока не знала, куда полечу. В столицу Кубани самолеты Австрийских авиалиний летали раз в день, ближайший рейс был в 9.50. А в Прагу можно было улететь в 12.20 и в 18.40. Я с интересом рассматривала табло, мысленно прикидывая, куда бы я хотела полететь, если бы была абсолютно свободна от всяческих обязательств. Ну и от ограничений, наложенных на меня австрийской полицией, конечно. Может быть, на Багамские острова? В Париж? Или в Берлин? «Может, в Москву?» – экономно предложил вариант побюджетнее мой внутренний голос. На табло как раз появилась информация о прибытии рейса из столицы России. – Вот еще! – Я помотала головой и скривилась. Если бы я хоть чуточку хотела в Москву, составила бы компанию Ирке. Она улетела туда позавчера. С кислой миной и с близнецами под мышками, но без Моржика. Моржик (это Иркин муж, а не животное) категорически отказался принимать участие во всероссийском слете Иркиной родни, мотивируя свой отказ невозможностью сохранить рассудок в присутствии такого множества некрасовских женщин – тех, знаете, которые коня на скаку и в горящую избу. Моржик сказал, что он лучше сам отправится в любую горящую избу планеты, вообще куда угодно, даже в иной мир, но только не на этот семейный слет. У Ирки, понимаете ли, две сестры, три тети, мама, бабушка и бабушкины сестры, и все они здоровенные горластые бабы, способные завалить мамонта хоровой песней. Я уверена, что Иркина порода уходит корнями в глубинные слои палеолита, и доисторический матриархат был придуман и безжалостно насажден ее родными прабабками. Кстати, поводом для их слета послужил как раз юбилей одной из бабусь. Я улыбнулась, представив себе толпу Иркиных разновозрастных копий, и вдруг увидела любимую подругу совсем как живую. В трещащем на мощной груди модном войлочном френче и клетчатой юбке с бахромой, с развевающейся рыжей гривой, в классных замшевых сапожках а-ля любимая девушка Чингачгука, Ирка быстро шагала по коридору, а казалось, что по тропе войны. Под мышкой, где обычно помещается кто-то из близнецов, она держала объемистую сумку, а в кулаке сжимала мобильник, который то потряхивала, как шейкер, то подносила к уху и хмурилась. Картинка была такая реалистичная, что я не смогла не похвалить свое воображение: – Ну ты даешь! И тут воображаемая Ирка увидела меня и радостным людоедским голосом вскричала: – Ах, вот ты где! – Ты что, настоящая? – вытаращилась я. – А то! Живее всех живых! Подруга самодовольно улыбнулась и раскрыла мне объятья. Сумка ее шлепнулась на пол, запнувшийся о сумку гражданин из той колонны, в которой шествовала Ирка, тоже шлепнулся на пол, и я поверила: да, это не сон! Мне еще никогда не снились индусы, яростно ругающиеся на пиджин-инглиш. – А что с твоим телефоном? – Подруга посмотрела на свой мобильник, потом на меня. А, так она мне звонила? Я тоже посмотрела на ее мобильник, а потом на свой. Разжала кулак – и тут мой аппарат исторг из себя серию отвратительных и постыдных звуков: – А-а-а-а! Ы-ы-ы-ы! М-м-м-м… Как будто в моем мобильном спрятались хворые гномы! Все семь, и все с расстроенными желудками. В толпе, обтекающей нас с Иркой, послышались смешки, и я жутко сконфузилась. – Ого! – сочувственно крякнула моя подруга. – Что, плохо тут у вас с кормами? – С мозгами у нас плохо, – слабым голосом откликнулась я, с тихим ужасом созерцая позорно кряхтящий мобильник и понимая, что это не мой телефон! «То есть ты стибрила мобилу у Геракакла?» – нехорошо развеселился мой внутренний голос. А так и было! – За мной! – скомандовала я Ирке, срываясь с места. Подруга послушно прогалопировала следом. С мучительным скрежетом – на повороте меня занесло – я влетела в знакомый закуток и ворвалась в мужской клозет. – Ого! – повторила Ирка, топая за мной след в след. Одинокий джентльмен у писсуара ахнул и дернулся, потеряв управление процессом. – Пардон, мусью! – конспиративным басом рявкнула смышленая Ирка. Мы вломились в кабинку. – Подвинься! – Я оттолкнула габаритную подружку и привычно пала на колени. Сунула руку под перегородку, нащупала замшевый башмак. Похоже, он не стронулся с места. Хлопнула дверь, выпуская многословно негодующего подмоченного джентльмена. – Держи дверь, чтобы никто не вошел! – скомандовала я Ирке, привычно сооружая перископ из пудреницы. И вот за что я особенно люблю свою лучшую подругу – в критическую минуту она действует, а не болтает. – Держу! Ирка плотно привалилась к двери в сортир круглым боком. Можно было не сомневаться, что рубеж надежно защищен: в моей подруженьке сто пятнадцать кило живого веса. Без стенобитных орудий никто в туалет не ворвется! С верным пудреничным перископом наготове я влезла ногами на унитаз и вытянула руку с зеркальцем, стараясь заглянуть в соседнюю кабинку. Заглянула. И чуть не сверзилась с унитаза, увидев запрокинутое к потолку желто-коричневое лицо с отвисшей челюстью и выпученными глазами. – Что? Что там?! – страшным шепотом спросила Ирка. – М-м-м… – Да не мямли! – М-мертвяк! – Да ладно?! Ирка шагнула к кабинке. – Стой, где стоишь! – бешено рявкнула я и осторожно – коленки затряслись – спустилась с унитаза. Оторвала длинную полосу туалетной бумаги и тщательно протерла ею со всех сторон чужой мобильник, предварительно обильно на него поплевав. «А вот это ты зря, слюна – прекрасный материал для генетического анализа», – включился мой внутренний голос. – И то правда! Я секунду подумала, примерилась и аккуратно уронила чужой аппарат в унитаз. – Что ты там делаешь? Ирка с вытянутой шеей была похожа на гибрид слона и жирафа. – Уничтожаю следы. Брезгливо морщась, я выудила мобильник из воды, еще раз энергично потерла его бумагой и забросила туда же, откуда взяла – в соседнюю кабинку. Наружная дверь, прижатая Иркиным боком, завибрировала. |