Онлайн книга «Холодные берега»
|
– Это я с удовольствием. Вопль удалось сдержать с трудом. Но зато полегчало. – Это что, раскаяние, или тебе стало интересно, что я чувствовал? Я оставил его иронию без ответа. Покосился в окно – ни огонька, спросил: – Луиза, мы что, ехали все время? – Два раза останавливались. Но ты так крепко спал, что я решила не будить. Что с тобой, Ильмар, ты сам не свой? – Кошмар, – просто сказал я. – Сон… гнусный. – Тогда не рассказывай, – глянув на Марка, попросила Луиза. – Скорее, наоборот… Сестра, вы можете отпускать грехи? Луиза сразу подобралась. – В случае необходимости, брат мой. Говори. – Мне снился… – Я сглотнул. – Снился ад. Или что-то очень на него похожее. Ледяная пустыня… с неба темный свет… холод… – Это не грех, – недоумевающе ответила Луиза. – И не знак свыше. Принято давней церковной буллой, что дурные сны ничего не значат. Успокойся, и… – Еще мне снился Искупитель. – Я отвел глаза. – А это, скорее, добрый знак… – Мне снился Искупитель в аду! – крикнул я. Сестра Луиза осенила меня святым столбом. Заворочалась и проснулась Хелен. Боюсь, крик мой долетел и до соседних купе. Пришлось повторить рассказ и для Хелен. Теперь – более подробно. Луиза уже опомнилась, лишь держала руки сложенными – лодочкой, а не столбом, значит, мне требовалось милосердие Сестры… По мере рассказа сон смывался, терял остроту. И все же неприятный осадок не исчезал. – Это не может быть знаком свыше, – решила наконец Луиза. – И грехом не может. Ильмар, твои темные сны – лишь отражение мятущейся души, что идет к свету… О… Началось. Любят служители Церкви, едва что-то им самим непонятно, перевести разговор либо на промысел Божий, людьми непостижимый, либо на смятение души и борьбу света и тьмы. – Спасибо, сестра Луиза, ты права… – покорно сказал я. Но настоятельница еще долго говорила, объясняя мне весь смысл аллегории, – даже в аду, который есть моя душа, придет ко мне любовь Искупителя. И надо не отвергнуть ее, а растопить лед страха… Увидала бы она то, что я видел! Так… так реально. Так холодно. Так далеко-далеко отсюда… А за окнами дилижанса замелькали огоньки, потянулись домишки, другие экипажи. Наш дилижанс замедлил ход, перестук копыт стал глуше, размереннее. Мы въезжали в Неаполь. – Даже не будем говорить вознице, что сходим, – предложила Хелен. Ее мои кошмары ничуть не тронули, она сохраняла спокойствие. – Пусть везет дальше пустоту. – Отправимся в порт, – согласился я. – И морем – до Нанта. Там решим… Сон не то чтобы совсем стерся в памяти, но поблек настолько, что можно было думать о чем-то другом. И взамен бессильного ужаса ко мне вернулась обычная легкая тревога. Слишком гладко все прошло. Слишком легко мы убежали. Пока дилижанс, раскачиваясь и дергаясь на узких улочках, протискивался к станции, я все размышлял, где и в чем ждать беды. Что-то меня насторожило, когда я проснулся и начал рассказывать свой сон… Марк! Он не сказал ни слова. Не задал ни единого вопроса. Я посмотрел на мальчика – тот сидел на диванчике по-османски, скрестив ноги. Размышлял о чем-то там своем… – Марк, – тихо спросил я. – А тебе не снятся сны? Серые, ледяные сны? Кажется, я попал в точку. Марк глянул на меня и даже раскрыл рот, собираясь что-то сказать. Но толчок дилижанса и невнятно долетевшая брань кучеров помешали ему. – Приехали? – спросила Хелен. Посмотрела в окошко, пожала плечами. Я последовал ее примеру. Сердце вдруг принялось частить, ладони вспотели. Что-то происходило. Что-то надвигалось, стремительно, неумолимо, и вся наша поездка была лишь отсрочкой, насмешливым и ненужным подарком судьбы… – Марк, обувайся, – бросил я. – Хелен… Мы обменялись понимающими взглядами. Летунья прикрыла глаза, потянулась – и достала из Холода пулевик. Тот, что мы забрали у офицера Арнольда. – Что происходит? – испуганно спросила Луиза. Дилижанс по-прежнему был неподвижен, но ругань кучеров прекратилась. Разом, словно они поняли, что лучше сейчас внимания к себе не привлекать… Я обернулся на Марка – тот уже обулся, лицо побледнело, но он явно был готов ко всему. – Сейчас узнаем, сестра, – только и сказал я. – Тянуть не стоит… Хелен потянулась к запору двери, я мягко остановил ее руку. – Я первый. Распахнул дверь и спрыгнул на булыжную мостовую. Засада поджидала нас в узкой, двум повозкам не разъехаться, улочке. По обеим сторонам – высокие, приличные дома. Фонарные столбы. Из окон – свет, и силуэты выглядывающих горожан. А спереди и сзади, уже не таясь, стояли стражники. Путь назад преграждали пятеро, все с пулевиками. Лица напряженные, и я сразу понял – эти станут палить не раздумывая. Впереди – четверо. И без пулевиков, трое – с мечами и дубинками, один – вообще безоружный. Но этот один стоил многих. Я посмотрел на офицера Арнольда, при моем появлении изобразившего что-то вроде улыбки, и пулевик в руке показался мне жалким и ненужным. – Брось оружие, Ильмар. – Арнольд медленно пошел ко мне. Кто-то из возниц издал жалобный стон, сообразив, кого вез. Несколько полуоткрытых окон захлопнулось. Лихая же слава обо мне пошла… – Я пойду с тобой, – сказал я. – Хорошо. Пропусти дилижанс. Арнольд заулыбался шире. Может, поначалу у него и была единственная цель – меня, свидетеля, хлопнуть. Но теперь-то, когда ему в руки идет слава, деньги, титул… Это он так думает. А на самом деле, тот, кто повезет Маркуса в Версаль, – живым не останется. На всякий случай… – Ты ничего не понимаешь, офицер, – сказал я. – Ты… Неуловимое движение – Арнольд снял с пояса короткий широкий меч. Пулевика моего он не боялся, видно уверен был в тех, кто держал меня на мушке. |