Онлайн книга «Холодные берега»
|
– Не могу. А вот заставить тебя выглядеть младше… Снимай штаны и рубашку. Хелен, Луиза, займитесь его одеждой. Штанишки должны быть короткие, рубашка – с кружавчиками. Возьмете те, что я спорол с формы. Женщины переглянулись. – И это поможет? – скептически заметила Хелен. – Не только. Маркус! Мальчик покорно пошел со мной к ручью. Я макнул его головой в воду, взлохматил мокрые волосы. Конечно, полноценных кудрей не завить, но волос мягкий, что-нибудь да получится. – Мне же почти тринадцать, – фыркнул Марк. – Я буду глупо выглядеть в коротких штанах! – Ты и сейчас-то выглядишь на год-полтора младше, – безжалостно сообщил я. – А будешь десятилетним. – Что??? – Доверься мне. Ну почему у людей нет никакой благодарности? Я творил сейчас шедевр маскировки, а Марк сидел с таким несчастным лицом, будто попал в лапы дикарей и готовится принять пытки. – Художник, чья гравюра всюду висит, польстил немного… – разбираясь в косметике, сказал я. – Лицо точно передал, ну, тут нужды не было врать. А плечи пошире сделал, подбородок чуть покрепче… повзрослев тебя нарисовал. И это хорошо. Все будут искать крепкого подростка. Увидят маленького мальчика… Тушь. Тени. Подводка. Марк и так был большеглазый, теперь я еще больше усилил эту черту. За спиной Луиза и Хелен, ругаясь по поводу моих безумных идей, фасонов, детей, отсутствия портняжного инструмента, корпели над одеждой принца. Румяна. Помада. Тональный крем. Пудра. Марка надо было не размалевать, как малолетнего актера или клоуна в цирке, а чуть-чуть усилить детские черты. Последние остатки детства, еще живущие в лице. И это было самое сложное – все-таки я не профессиональный гример, а любитель. Эх, сюда бы Толстую Джули из Венеции! Или Биттл Джуса из Гамбурга! Вот это гример высшего класса! Он и среди ночного люда славу имеет, и среди знатных дам. А когда, раз в год, съезжаются все ярмарочные борцы в Гамбург – в честном бою подлинного победителя выявлять, тоже его зовут. В своем кругу яркий грим не нужен, а вот усилить черты лица, чтобы с трибун виднее было, – всегда полезно. Я стал рассказывать Марку про турниры в Гамбурге, про «гамбургский счет», чтобы хоть чуть-чуть отвлечь его от процедуры. Помогло. Марк, как любой ребенок, любил подобные истории. – И там настоящего победителя узнают? Того, кто и впрямь самый сильный? – Да нет, конечно. Подлинную силу турниры никогда не показывали. В Гамбурге тех бойцов, что общим уважением пользуются, а силы не имеют, утешают. Жизнь такая штука, мальчик, абсолютную истину искать – смешно. – А что же тогда делать? – Жить. Время все по местам расставит… Повернись. Захватив на ладони немного бриолина, я еще раз встрепал ему волосы. Отступил на шаг, любуясь эффектом. – Щеки не надувай, Маркус… Хелен, Луиза, гляньте! Женщины прекратили спор, грозящий вновь перерасти в ссору, и уставились на Марка. – Ну как? – спросил я. – А в младенца ты его загримировать не сумеешь? – почти серьезно спросила Хелен. – Десять лет, не старше! Великолепно! Почему-то обе женщины разволновались так, будто я не внешность мальчику чуть подправил, а совершил подлинное омоложение. Хелен продолжила допрос: – Взрослых тоже сумеешь… так? – Конечно. Со взрослыми-то обычно и приходилось работать… Любой хороший вор должен уметь внешность… Я замолчал. У них какой-то нездоровый блеск был в глазах. – Женщину тоже можно так преобразить? – Да. – А сколько лет можно убрать? И как ты это делаешь? – встряла Луиза. – Ну, тут важно детские черты разглядеть, и от них идти. Главное – в карикатуру не впасть… – Бросившись к Марку, я схватил его за руку, уже занесенную, чтобы пригладить волосы. – Не смей! Забудь, что у тебя голова имеется! – Ильмар, а… – Луиза никак не могла успокоиться. И я понял, в чем дело. Надо же! Высокородные дамы, а не владеют искусством лица лепить, что любой городской шлюшке известно! – Потом. Хорошо? Мы уже час потеряли! – А если нас схватят? – выкрикнула Луиза. – Ты же тогда не успеешь рассказать! – Если нас схватят, то куда вам краситься? Перед плахой? Даже этот аргумент подействовал слабо. Но все же они умолкли, быстро закончили возню с одеждой Марка, и вскоре негодующий мальчишка влез в свой костюмчик. – Прекрасно, – подвел я итог. – Мы имеем семейную пару из средних сословий, их высокого, но с невинным младенческим лицом сыночка, и стареющую компаньонку. Нет, почему у людей нет чувства благодарности? Все трое уставились на меня такими возмущенными глазами… – Пойдем, надо спешить, – быстро сказал я. Мы вышли из-под прикрытия деревьев, двинулись по самой кромке леса. На ходу я оглядывал своих спутниц и мальчика, пытаясь найти слабые места в маскараде. Вроде бы ничего подозрительного. Теперь бы еще придумать, как помириться… Я посмотрел в небо. И сразу же нашел безопасную тему для разговора. – Хелен, ты погляди, какая птица! Парит в вышине, как планёр! Летунья подняла голову, сделала еще пару шагов, застыла: – Это не птица, дурак! Это планёр и есть! – С линкора? – выдохнул я. – Нет… это «фалькон», он с палубы не стартует. Не знаю. Может, с острова? Или с берега, тут три площадки есть поблизости… Планёр кружил в небе, высоко-высоко, белая большекрылая точка. Теперь, всмотревшись, и я понял, что для птицы он слишком велик. – Преследование? – Не знаю. Был он в небе, когда мы к лесу шли? – Я не смотрел. – И я тоже… дура… Неведомый летун вроде бы и не собирался снижаться. Шел в небе огромными кругами… как коршун, высматривающий добычу. Сравнение мне не понравилось. – Хорошо идет, – с завистью и восхищением произнесла Хелен. – Не знаю… слишком высоко, чтобы стиль понять. Но что-то знакомое есть… – Может, обратно в лес? – предложил я. – Заплутаем. Идем дальше, как шли. С такой высоты лиц не разобрать… |