Онлайн книга «Холодные берега»
|
Можно было поблагодарить тех церковных чинов, что придумывали подобное облачение для монашек. Когда Луиза избавилась от верхней накидки с капюшоном и платка, из четырех юбок оставила одну, самую короткую – почему-то она оказалась благородного серого цвета, длинную блузу заправила в юбку… – Одиннадцать раскаявшихся! – в восторге воскликнул я. – Хелен, погляди! Летунья моего восторга не разделяла. А зря. Я любовался не Луизой, а делом своих рук – ее новым обликом. Весьма обольстительная, хоть и в возрасте, дама. И все при ней. Многие от таких вмиг соображение теряют. – Луиза, тебе придется отбиваться от мужчин, – с напускной озабоченностью сказал я. Настоятельница скривилась, но вышло это фальшиво. С жадностью схватив зеркальце, она стала оглядывать себя. – Юбку повыше стоит поднять, – сказал я. – Почти до колен. И подкраситься – скромно и неброско, но ярко и вызывающе. Монахиня – или правильно теперь говорить «бывшая монахиня»? – приняла это противоречивое приказание без вопросов. Лишь вздохнула: – Я совершенно забыла, как это делается… Можно подумать, косметику она с собой носила из ностальгических воспоминаний! – Теперь ты, Хелен. – Я подошел к летунье. И сразу понял, она не слишком довольна всем тем, что я проделывал с Луизой. Пришлось улыбнуться, всем видом демонстрируя, как смешны потуги монахини выглядеть соблазнительно. Летунья подозрительно посмотрела на меня, но чуть расслабилась. – Во-первых, рука, – сказал я. – Снимай повязку. Или давай я… – Подожди. – Хелен вздохнула. Провела рукой по повязке – и лубок легко разлетелся на куски. Зато в руках летуньи блеснула сталь. – Господь карающий… ты с этим ходила все время? – Я был в ужасе. Сразу вспомнились самые неподходящие моменты, когда лубок мог разлететься, а тонкий как шило клинок – пронзить что-нибудь ценное. – Повязка не так просто снималась, как тебе кажется. Тут нужен навык. Да, в предусмотрительности Хелен не откажешь. Достать такое оружие куда быстрее, чем тянуться в Холод, а убить им – одно мгновение. Мне стало нехорошо. Почему-то я враз понял, кому предназначалось это оружие. – Ильмар, давай не думать о старом, – тихо сказала Хелен. – Ладно. Нож! Летунья покорно протянула мне оружие. Это оказался стилет. Трехгранное лезвие было из отличной стали, но, конечно, резать им было нельзя. Пришлось достать свой кинжал. – Ильмар, что мне делать с прической? – требовательно спросила Луиза. Я оглянулся на монахиню… на бывшую монахиню. Да, волосы были скручены каким-то некрасивым пучком, который только под платком и скрывать. – Уложи помоднее… нет, по старой моде. Вот, как в мирской жизни носила, так и уложи. Луиза глянула на Марка, уныло ковыряющего ногой землю. В нашу сторону мальчик старательно не смотрел. Позвала: – Маркус! Поможешь мне! Да, пожалуй, столь высокородного пажа еще не было ни у одной, самой светской, дамы. Оставив обрадованного окончанием ссылки Марка помогать Луизе, я вновь обернулся к Хелен. Скорчил злодейскую ухмылку, поднял кинжал… Потом вздохнул и спросил: – Хелен, ты позволяешь мне… – Делай, что считаешь нужным, – твердо, хоть и с тревогой, ответила летунья. Я крепко взял ее за летунские нашивки на коротком рукаве пиджака – парящий орел с мечом в когтях… И спорол начисто. Хелен вскрикнула, будто я отрезал кусок ее тела, даже Марк и Луиза обернулись. Спороть с офицера знаки различия – это позор. Только трибунал военный такое может совершить. В глазах летуньи вспыхнула ярость. – Только не убей меня своим запалом, – неуклюже скаламбурил я. – Хелен, ты должна выглядеть не летуньей… пойми. – А кем? Разжалованной летуньей? – Женщиной, одетой в костюм летуньи! В одежду похожего кроя! Так ходят, полувоенные костюмчики всегда в моде! Особенно на увеселениях! Говоря, я отступал от Хелен, и впрямь ожидая, что та выхватит из Холода пулевик или свой электрический запал. Как хорошо, что вначале я попросил снять повязку, а то стилет был бы не в моей руке, а в моем боку… Летунья остановилась. Тоскливо покосилась на плечо. – Валяй… – Точно? Позволяешь? – осторожно уточнил я. – Да. Все равно я уже натворила дел на двадцать трибуналов. Ты лишь приводишь приговор в исполнение. Работай, вор! Времени у нас нет! Превращая мундир летуньи в веселенький костюмчик молодой взбалмошной дамы, я чувствовал себя не слишком уверенно. Но Хелен терпела, даже давала советы. И когда через четверть часа я закончил – результат превзошел все ожидания. Какая летунья? Какая героиня карпатской войны? Женушка преуспевающего торговца или мелкого шатлэна. Любительница балов, тщащаяся придать себе экстравагантный вид, за неимением подлинного богатства и вкуса. Кстати, кое-как в этом преуспела… – Великолепно, – сказал я, убирая кинжал. – Сразу видно – ничего опаснее скалки в руках не держала. Верхом ездит только боком, кораблей боится, планёров тем более… – Доволен? – спросила Хелен. – Конечно. Теперь моя очередь. Одеяния непризнанного скульптора погибли через пять минут. Я оставил лишь рубашку и брюки, все остальное бросил в кусты, на радость неведомому побродяжке. Пришлось потрудиться, пряча пулевик под рубашку, но и это удалось. Над своим лицом я поработал косметикой – самую малость, убрав тени под глазами и морщинки на лбу. – Вид у нас… будто из дома прогуляться вышли, – сказала Хелен. – Конечно. Это и хорошо. Теперь займемся Маркусом. Мальчик, уже закончивший помогать Луизе, подозрительно уставился на меня. – Твоя идея с переодеванием была хороша, – сказал я. – Не бойся, повторять не станем. Что в первую очередь важно для стражника… просто для внимательного человека, желающего опознать беглеца? Учти – незнакомого беглеца. – Пол, – мрачно сказал Марк. – Конечно. Голова охотника на людей работает, как сито. Пусть никто об этом и не думает, но половину встречных сразу отсеивает из-за другого пола. А дальше? В черты лица вглядываться – занятие тяжелое. – Возраст? – неуверенно спросил Марк. – Правильно. – Сделать меня старше или младше ты никак не можешь! |