Онлайн книга «Холодные берега»
|
Значит – старик. По голосу даже пол не разобрать, настолько старый. Но глаза острые – разглядел, что штаны на мне флотские, рубашку-то я жгутом скрутил и на плечо закинул… – Не душегуб я. И форму ни с кого не снимал! И тебе вреда не причиню! – Все вы так говорите, – откликнулся недоверчивый хозяин голосом человека, которого за последнюю неделю убили раз пять. – На чем плавал? – На «Сыне Грома», – не задумываясь соврал я. – Старший матрос, Марсель меня зовут. – А чего здесь делаешь? – В Лион я иду, к своим. Вот, хотел ночевать напроситься… – Так я и думал, – мрачно ответил старик. Я топтался перед дверью, размышляя, не стоит ли отправиться подальше от старого маразматика с пулевиком. – Дождь сильный собирается? – Сильный, – подтвердил я. – Тогда иди в курятник. Выбери курицу пожирнее, придуши и тащи сюда. Ствол пулевика качнулся и скрылся. Хозяин так и не объявился. – Какую курицу? – растерянно переспросил я. – Пожирнее! – рявкнул дед с неожиданной силой. Ну и дела. Пожав плечами, я пошел в курятник, закрытый лишь на щеколду, и действительно обнаружил там десятка два куриц. Пинками отогнав самых проворных от дверей, я схватил первую попавшуюся и свернул ей шею. Неужели для деда даже нет разницы, хорошую несушку в суп пустить или бестолковую старую птицу? – Поймал? – осведомился дед из-за двери. – Ну да… – Тогда входи. Дверь открылась, и я наконец-то увидел хозяина. Выглядел он и впрямь лет на восемьдесят, но при этом вполне крепким, чтобы завалить курицу самостоятельно. Пулевик – немногим его младше, кремневый, с длинным стволом, дед по-прежнему держал наготове. – Счастливый ты, – непонятно сказал он. – Дай куру. Я вручил ему бедную птицу с полной уверенностью, что теперь мне прикажут убираться вон, а то еще и сопроводят приказ порцией свинца. Дед глянул на курицу, покачал головой: – Ты, парень, не только птицам привык шею скручивать. Верно? И что он углядел в курице? – Верно, – признал я. – Я же все-таки военный человек, дед. Внутри домик тоже был чистым и опрятным. Вряд ли старик сам порядок поддерживает. Большая комната, из нее еще две двери внутрь, стол – внушительный, не на одного, на нем яркая керосиновая лампа. Камин пылает, к нему два кресла придвинуты. Шкаф – а на полках, под стеклом, помимо посуды и всякой мелочевки, десятка три книг. Ого! – Знаем мы таких военных, – мрачно изрек дед. – Сумеешь ощипать? – Дело нехитрое. – Пошли. За одной из дверей оказалась кухня. Я огляделся – растопленная плита, в железной – железной! – кастрюле кипит вода, на полках – немало продуктов. Столовые приборы – деревянные, но нож железный, и кастрюль медных – две, и сковорода чугунная… Богатый старик! Зачем ему жить в глуши? И уж тем более – зачем пускать незнакомцев? – Дед, а ты сам не душегуб, часом? – осведомился я. Дед захихикал. Сухой, жилистый, даже сейчас, слегка горбясь, он был выше меня ростом. Сил, конечно, у него немного, но в общем все выглядело как в страшной детской сказке. Заблудились дети в лесу, пришли в домик, а там их старик-людоед встретил… – Конечно. Видел же – я такой душегуб, что на солнечный свет боюсь высунуться, – охотно ответил он. – Ладно, старик, пойду… – сказал я. – Да подожди… – Он отставил свое ружье в угол. – Не душегуб, не бойся. Свари куру, я картошки почищу. Есть-то хочешь? – Всегда, – освобождая ему место у стола, ответил я. Вдвоем мы за полчаса соорудили ужин. Пока курица варилась, дед молча достал бутылку вина, разлил по хрустальным бокалам, первым отпил. – За твое здоровье, старик, – сказал я, делая глоток. – Жан. Меня зовут Жан. Жан так Жан. – А тебя как звать? – Я ведь говорил – Марсель. – Недослышал, прости уж старика. Ага, такой недослышит. – Не боишься случайных людей в дом пускать? – спросил я. – Как-никак живешь богато. – Ты же честный человек! – наигранно удивился дед. – Отец Жан, я не дурак. Странно ты себя ведешь. До города километров двадцать, так? Земля вокруг твоя… – Я мирный селянин… – Да какой ты селянин, – ухмыльнулся я. – Не сеешь, не пашешь, лозу не растишь, из живности одни куры… – Живу не с земли. Но на земле. – Как знаешь, – пожал я плечами. – Приютишь на ночь – спасибо. – Да пущу я тебя, все будет с кем поговорить. Достань лучше из шкафа сыр, нарежь… – Кто ты, Жан? – тихо спросил я. – Если простой человек – то как живешь тут один, никого не боишься? Если святой – то не слишком-то святую жизнь ведешь. Если ангел Господний – то не к лицу тебе таиться, правды не говорить. – Э, святых-то я еще встречал, – вздохнул старик. – А вот ангелов – не приходилось… Я всего лишь отшельник. Отшельников встречать мне доводилось. Но выглядели они… – Дед, я человек прямой, военный… Старик ухмыльнулся. Да что такое, за три дня никто в моем маскараде не сомневался, а этот будто в игру со мной играет! – Ну ладно. Я простой лекарь. Когда-то им был. А сейчас доживаю тот век, что мне остался… – И как это тебя от душегубов хранит? – А ты подумай, Марсель, – усмехнулся старик. – Подумай. – Лихих людей лечишь? Нехорошо! – Лечить всегда хорошо. Я законов не нарушаю – если исцелю душегубца, то страже о том сообщу. А дальше ее дело… пусть ищет. – Встречал я таких лекарей. Только клятва Гиппократа от стражи… – Может, и не спасает. А вот титул – да. Я оторопело смотрел на старика. – Я – барон. – А я – граф. За окном застучали первые капли дождя. Дед недовольно нахмурился: – Молодой человек, я не лгу. – Допустим, и я тоже, – зло огрызнулся я. |