Онлайн книга «Теплая Птица»
|
– Как страшно – быть лишенным родины. Она бредит? – А ты не лишенная? – У меня есть родина. Быть может, я тебе ее покажу, Андрей. – Очень рад, – усмехнулся я. – Вот наша родина. Мы все рождены в Джунглях. – Джунгли когда-нибудь кончатся, их время пройдет. Что она городит? Кто она? – Странная ты… – Странная? Андрей, посмотри вокруг – железная дорога, поезда, разрушенные города… Ты был когда-нибудь в разрушенном городе? – Нет, – буркнул я. Однажды набрел на какие-то развалины, но подойти к ним не рискнул. – А о бывших ты знаешь? – Марина раскраснелась. – Кто же о них не знает? Они были до Джунглей, а затем взорвали все к ебаной матери. Дебилы, короче. Марина нахмурилась и примолкла. А мне теперь отчего-то хотелось, чтобы она продолжала. Месяцами я не говорил ни с кем и думал, что это правильно, так требуют Джунгли. Я не слышал ничего, кроме коротких фраз на Полянах, предсмертных воплей игроков и рычания дерущихся за Теплую Птицу. Теперь мне хотелось слышать человеческий голос, но Марина молчала. – Ты прав, – наконец, заговорила она, отстраняя от лица ветку.– Бывшие были дебилами. Как можно было разрушать такой мир? – А ты знаешь, каким он был? – Уж точно – не Джунглями. – А вдруг – хуже? Марина взглянула на меня и опять замолчала. Дебри кончились; мы вышли к железной дороге. Я помог Марине вскарабкаться на насыпь по гравию. Ржавые рельсы, извиваясь, ползли к горизонту. Свечерело. Пошел снег. Спасибо стрелкам за куртки. Надо найти укрытие, пока совсем не стемнело. Твари скоро выйдут на охоту. На небе вырисовалось бледное пятно луны. Мы шагали по едва видным из-под свежего снега шпалам. Марина начала прихрамывать – ботинки стрелка натерли ногу. Она перехватила мой взгляд: – Все нормально. Долго она так не протянет, нужно укрытие и как можно скорее. Вот и луна стала ярче. Я оглядывался по сторонам. Надежда обнаружить будку с едва различимыми буквами на голубоватой стене – «КТСМ» – «Когда Тяжело Спасительное Место» – становилась все более призрачной. Марина вскрикнула. Дорогу преградила крупная тварь. Вскинув автомат, я надавил на крючок – ни хрена! И как только стрелки пользуются этими штуками? Потянулся к ножнам. Тварь прыгнула. Короткий сухой клекот, и животное тяжело рухнуло на дорогу вблизи от меня. Марина опустила дымящееся оружие. – Прежде чем стрелять, нажми вот это. Она указала на небольшой рычажок на автомате. – Откуда ты все знаешь? – Жизнь научила. Марина подошла к твари, дотронулась до оскаленной морды носком ботинка. – Не стоит, – предостерег я. – Они живучи. Рыжая отстранилась. Стало понятно, что на эту ночь такого удобного и надежного убежища, как КТСМ, нам не найти. Я приметил неподалеку от дороги разлапистое дерево и потянул Марину за рукав: – Скорей. Мы съехали с насыпи по гремучему гравию и побежали к дереву. Три твари уже спешили наперерез. На бегу я нажал рычажок автомата, как учила Марина, выстрелил, но не попал. И снова за дело взялась Марина. Одна из тварей упала на бок, другие остановились, обнюхивая мертвого сородича. – Скорее. Еще две твари выскочили из дебрей. Я полоснул свинцом и на этот раз – о, чудо! – завалил сразу обеих. Черт подери, неплохая вещичка. У комля и выше ствол дерева оказался гладким – не на что наступить ногой, не за что уцепиться. Хотя до ближайшего сука я мог бы допрыгнуть… А вот Марина… – Ну-ка. Я присел. Она сразу поняла. Подошвы ботинок больно впились мне в плечи, но Марина, поднятая вверх, ухватилась за сук, вскарабкалась на дерево. – Андрей. Я оглянулся. Не меньше десяти крупных тварей бежали сюда по свежему снегу. Подпрыгнув, уцепился двумя руками за сук. Теперь надо подтянуться… О, дьявол! Ну почему на крыше вагона я не съел хотя бы три крысы? Где мои силы? – Чего ты, слабак? Что-то странное колыхнулось у меня в груди и, сжав зубы, я сделал подъем-переворот. Твари запрыгали внизу, разевая пасти. Я прицелился было, но Марина схватила меня за руку: – Не трать попусту заряды. Ну вот, она опять права. Твари повизгивали, кидаясь на ствол дерева. – Давай повыше залезем, – предложила Марина. Мы вскарабкались почти на самую вершину. Туча наползла на луну. Снег усилился. К утру наметет сугробы – это плохо. Тем временем, привлеченные запахом крови, на поляну спешили все новые и новые твари. Марина с отвращением следила за пиршеством. Эти создания пожирали сородичей. – Лучше не смотри, – посоветовал я. Но она не могла оторваться – жутковатые зрелища привлекают. Визг тварей, словно чем-то шершавым, тер мозг. Скорее всего, пиршество продлится до утра… Но что произошло со мной пару минут назад? Почему от окрика Марины, от этого слова слабак я нашел в себе силы влезть на дерево? Не связано ли это с болтовней о бывших – странных людях, сожравших самих себя, как твари на поляне? Неужели что-то связывает меня с ними? Меня, игрока? Голова гудела. Надо бы ухитриться поспать, иначе завтра мы не пройдем и пары километров. Я принялся развешивать автоматы и рюкзаки по веткам, прочно накручивая лямки. Марине надоело смотреть на тварей. Повернувшись, она сонно следила за мной. – Сними ботинок, – приказал я. Марина послушно стащила обувь, сморщившись от боли. Нога маленькая, узкая и удивительно белая – ну, не игрок она! Мозоль не очень большая, но прорвавшаяся – клочок кожи над красной ранкой. – Помажь. Я протянул пузырек с желтоватой водой: однажды мне пришлось вброд переходить ручей, я был бос, как раз из-за мозолей, и заметил, что эта вода облегчает боль. – Все не выливай. Пока Марина врачевалась, я осмотрел ботинок. На пятке топорщился кусок коричневой кожи. С помощью заточки я выправил ботинок и повесил его на ветку рядом с автоматами. Снял куртку, протянул Марине. – Обмотай-ка ногу. – Не надо. – Завтра не сможешь идти. Она капризно изогнула губы и, взяв куртку, обмотала вокруг ноги, связав рукава. Ну вот. Теперь нога не будет мерзнуть, а к утру мозоль должна затвердеть. |