Онлайн книга «Глубина»
Я могу выйти из виртуальности и проверить те два десятка контрольных фотографий, что хранятся на компьютере. Посетители бара за последние два месяца, всегда полезно запомнить новые лица. Но зачем, я и так помню, что никогда не встречал этого лица… – Я носила другие лица. – Девушка словно угадывает мои мысли. – А вы всегда ходите в одном. – Это дорогое удовольствие – менять образ, – начинаю самоуничижаться. – Лепить себя из Шварценеггера и Сталлоне – глупо. А нанимать специалиста мне не по карману. – Глубина сама по себе – дорогая штука. Девушка называет виртуальность глубиной, и мне это нравится. В отличие от ее остального поведения. Пожимаю плечами. Странный разговор. – Простите, вы ведь – русский? – спрашивает девушка. Киваю. В виртуальности очень много русских – нигде в мире контроль за машинным временем не поставлен так плохо, как у нас. – Простите… – Девушка покусывает губки, она явно волнуется. – Я, наверное, крайне бестактна, но… как вас зовут? Я понимаю. – Не Дмитрий Дибенко. Вас ведь именно это интересует? Девушка испытующе смотрит мне в лицо, потом кивает. Залпом допивает вино. – Я не лгу, – мягко говорю я. – Честное слово. – Верю. – Девушка кивает бармену, потом протягивает мне руку: – Надя. Пожимаю ладонь, представляюсь: – Леонид. Вот и познакомились, теперь можно на «ты». Глубина демократична. Излишне вежливый тон здесь – оскорбление. Девушка откидывает волосы назад, жест естественный и красивый. Протягивает бармену бокал, тот шустро наполняет его вновь. Окидывает взглядом зал. – Как ты думаешь, а он действительно посещает виртуальность? – Не знаю. Наверное. Ты журналист, Надя? – Да. – Она секунду колеблется, потом достает из сумочки визитку, протягивает мне: – Вот… Визитка полная – не только интернетовский адрес, но и голосовой телефон, имя и фамилия. Надежда Мещерская. Журнал «Деньги». Репортер. «Виндоус-Хоум» молчит – значит визитка чистая, это и впрямь только адрес, без всяких сюрпризов. Прячу визитку в карман, киваю: – Спасибо. Ответной любезности, увы, не будет. Но Надя на нее и не рассчитывает. – Странная вещь эта глубина, – бросает она, отпивая вино. – Вот я сейчас в Москве, ты – где-нибудь в Самаре, тот мальчик – в Пензе… «Мальчик», похожий на смазливого мексиканца из телесериала, замечает ее взгляд и гордо выпячивает подбородок. Да, в наблюдательности Наде не откажешь, он и впрямь русский… – Вон толпа америкосов, – без малейшей почтительности продолжает Надя, – вон тот чудик – явный японец… видите, какие глаза себе нарисовал? У каждой нации свои комплексы… И вот мы валяем дурака в несуществующем ресторане, за бокалом воображаемого спиртного, сотни компьютеров жгут энергию, процессоры греются от натуги, телефонные линии перегоняют мегабайты бессмысленной информации… – Информация не бывает бессмысленной. – Да, пожалуй. – Надя бросает на меня быстрый взгляд. – Скажем так: неактуальной информации. И все это – новая эра мировой технологии? – А чего ты ожидала? Обмена файлами и разговоров о частоте процессоров? Мы ведь люди. Надя морщится: – Мы люди новой эпохи. Виртуальность может изменить мир, а мы предпочитаем гримировать ее под старые догмы. Нанотехнология, используемая для имитации выпивки, – это хуже, чем микроскоп для забивания гвоздей… – Ты – «тюринка», – догадываюсь я. – Да! – с легким вызовом отвечает Надя. Тюринцы – последователи одного писателя-фантаста из Питера. Они не то выступают за сращивание человека с компьютером, не то ожидают от виртуальности каких-то немыслимых благ. – Так что же ты делаешь в этом бессмысленном заведении? – спрашиваю я. – Ищу Дибенко. Мне очень хочется спросить его… так ли он все представлял? Правильно ли происходящее, с его точки зрения? – Понятно. Но неужели тебе не нравится это место? Надя пожимает плечами. Я протягиваю руку, касаюсь ее лица. – Тепло руки, терпкость вина, прохлада вечернего бриза и аромат цветов, плеск теплых волн, луна в небе и колкий песок под ногами, – неужели тебе не нравится все это? – Для этого существует реальность. – Она смотрит мне в глаза. – А часто ли все это совпадает в реальности? Здесь достаточно открыть дверь, – я киваю на неприметную дверку в «японской» части ресторана, – и все окажется на месте. А тебе никогда не хотелось холодным осенним утром стоять на опушке леса над обрывистым берегом реки, пить горячий глинтвейн из пузатого бокала… и вокруг никого… – Хозяин этого ресторана – романтик, – говорит Надя. – Конечно. – Леонид, все, что ты назвал, – правильно. Но этим удовольствиям – место в реальности. – Реальность не столь доступна. – Как и глубина, Леня. Я не знаю, откуда ты берешь деньги для постоянных визитов сюда, да и не мое это дело. Но миллиарды людей никогда не были в глубине. – Миллионы людей никогда не видели телевизора. – Виртуальность не должна быть эрзацем реальности, – убежденно говорит Надя. – Да, конечно. Превратим нищих и убогих в накопители информации, станем импульсами в электронной сети… – Леонид, ты знаком с учением тюринцев лишь понаслышке, – убежденно говорит Надя. – Посети как-нибудь нашу церковь. Пожимаю плечами. Может быть, и побываю. Но в глубине много интересных мест. На все не хватит жизни. – Я пойду. – Надя встает. Бросает на стойку бара монетку. – У меня еще полчаса сегодня… надо посетить пару мест. – В поисках Дибенко? – киваю я. – А может быть – теплый песок, гавайский пляж и красное чилийское? Надя улыбается: – Леня, это уже не будет работой. Вечерний пляж и вино… захочется продолжения. А виртуальный секс забавен, но только если ты дома, в запертой комнате. Я вошла с работы. Шесть компьютеров в комнате, все заняты. Представляешь, какое зрелище я буду представлять для коллег? Она предельно откровенна и умна. Хорошая девочка. Дай бог, чтобы и в реальности Надя была такой же смышленой и открытой. – Тогда – удачи, – киваю я. – Спасибо, таинственный незнакомец. – Надя наклоняется и чмокает меня в щеку. – Леня, маркер! – шепчут булавки на моих плечах. |