Онлайн книга «Глубина»
Достаю платок-вирусофаг и стираю помаду со щеки. Грожу Наде пальцем: – Я предпочитаю оставаться таинственным, девочка. Кажется, она растерялась. Однако ей хватило выдержки, чтобы развести руками и неторопливо удалиться. Блин. Испортила песню, дура! Так хорошо поговорили… Залпом осушаю бокал и щелкаю пальцами, подзывая бармена. – Джин-тоник, один к одному! Бармен морщится, но смешивает требуемое. Блин. Заказать, что ли, текилы с томатным соком – какую рожу он скорчит? – Леня? Оглядываюсь. Мой друг-оборотень стоит рядом. Белый костюм, лакированные туфли, чуть старомодный галстук. Лицо чуть напряженное. – Привет, Ромка. Садись. – Что за девица? – Ничего интересного. Мы, дайверы, всегда немножко параноики. Что поделать. Слишком много желающих узнать наши реальные имена. Оборотень шумно втягивает воздух, хмурится: – Она пыталась тебя пометить! – Я знаю. Не беспокойся, это просто журналистка. Ромка садится, кивает бармену. Тот корчит жуткую рожу – но подает ему граненый стакан, наполненный «Абсолютом-пеппер». Мне даже смотреть тяжело, как Роман пьет. А он, слегка морщась, вытирает рот и возвращает стакан. Может быть, он в реальности – алкоголик? Не знаю. Мы таимся друг от друга точно так же, как от врагов. Мы слишком ценный товар. Глубоководные рыбы, мерцающие колдовским светом уроды, которых мечтает попробовать каждая акула. – Ты донес яблочко? – спрашивает Роман. – Все в порядке, – откидываю полу пиджака, хлопаю по карману рубашки, где лежит дискета. – Товар на месте. Оборотень чуть расслабляется. – А покупатель? Смотрю на часы. – Через десять минут. Рядышком, у реки. – Пошли? – Роман берет стакан. Я подхватываю свой, и мы выходим в ту дверь ресторана, что в каменной стене. В маленьком тамбуре я тихо говорю: – Индивидуальное пространство для нас обоих. Допуск для человека, назвавшего код «серый-серый-черный». – Принято, – слышится из потолка. Теперь, сколько бы посетителей ни захотело погулять в виртуальном пространстве «Трех поросят», их мы не увидим. Только покупателя, которому я загодя сообщил код. За второй дверью – лес. Дремучий, первобытный, северный. Холодный ветер пронизывает до костей, я ежусь. Мой спутник к холоду совершенно равнодушен. Может быть, у него более простой шлем – без кондиционера? Бог знает… Зарабатывает он не меньше моего, но, может быть, у него огромная семья. Или Роман и впрямь алкоголик, проматывающий сотни зеленых за считанные дни? За нашей спиной – маленький каменный домик, так выглядят «Три поросенка» с этой стороны. Идем по тропинке, помаленьку отхлебывая из бокалов. – Тебе нравится перцовка? – мимоходом спрашиваю у оборотня. – Да. Сухо и без малейших комментариев. Хотел бы я знать, Роман, кто ты на самом деле. Но это невозможно. Виртуальность жестока к неосторожным. Выходим к реке. Крутой обрыв, схваченный цепким покровом низкого кустарника. Очень сильный ветер, я щурюсь. Небо затянуто тучами. Река не то чтобы горная, но порожистая и быстрая. Вдали вьется стая каких-то крупных птиц – не знаю, каких именно, они никогда не подлетают близко. Над обрывом – столик, на нем стоят бутылки джина, тоника и «Абсолют-пеппера». Еще никелированный термос, в нем, я знаю, глинтвейн. Вкусный, с корицей, ванилью, мускатным орехом, перцем, кориандром. Три плетеных стула. Садимся рядом, смотрим на реку. Красиво. Белая пена на камнях, холодный ветер, полный бокал в руке, сизые тучи, клубящиеся над головой. Завтра наверняка пойдет снег. Но в виртуальности не бывает «завтра». – Хотел бы я знать, – делаю глоток, – откуда взята эта река. – Места красивее не видал я в своей жизни… – странным тоном произносит оборотень. Вот так всегда. У каждого свои ассоциации и аналогии. Для Романа явно этот пейзаж что-то означает. Для меня – просто красивое место. – Ты здесь бывал? – В какой-то мере. Интересно. – Что это за птицы, Роман? – Гарпии, – не глядя отвечает он. Хлоп – и его стакан пуст. Но он все равно не пьянеет. Как я ненавижу тайну, которая окружает нас. Мы боимся друг друга. Мы боимся всего. – А погода приятная, – бросаю наугад. – Снежное нынче лето… – говорит оборотень. И смотрит на меня с иронией. Он узнает эту местность. Она отзывается чем-то в его душе. Мне не дано узнать, чем именно. Наливаю себе глинтвейна в тяжелую керамическую чашу. Вдыхаю аромат. Снежное лето? Пускай. Нет ничего лучше плохой погоды. – Леня, ты куришь травку? – Роман протягивает мне портсигар. – Нет. Наверное, он и впрямь алкоголик и наркоман… – Говорят, куда безвреднее алкоголя и табака. – Говорят, что в Москве кур доят. Роман колеблется, но закуривает. Блин. Надины доводы начинают казаться мне не такими уж безумными. Я пью глинтвейн, Роман курит анашу. Минуты через две щелчком отправляет недокуренную сигарету вниз и говорит: – Детская забава. Плесни мне вина. – Это глинтвейн. – Какая, на фиг, разница… Теперь мы оба потягиваем горячее вино с пряностями. Роман кивает: – Рулез! Я согласно киваю. «Рулез» – это что-то хорошее. Холодное пиво, компьютер седьмого поколения, юная красавица, удачно обезвреженный вирус… глинтвейн. Сидим над обрывом, и нам хорошо. – Что было в том яблочке? – Новое лекарство от простуды. Очень эффективное. Роман хмурится: – Это стоит шесть тысяч? – Это стоит сто. – А… – Роман меняется в лице. – Давай дождемся покупателя. Оборотень кивает: – Твоя операция, тебе решать. Покупатель появляется минут через десять, когда я уже начинаю беспокоиться. Я знал его лишь под кличкой Тертый, а он меня под прозвищем Стрелок. Покупатель опрятен и неприметен, простой костюм, незапоминающееся лицо. Молодой парень с дипломатом в руке. |