Онлайн книга «Дживс и свадебные колокола»
|
– О да! Удивительно разносторонний человек. Вуди меня просветил, и очень удачно, а то я Дживса хорошо помню по Лазурному берегу, могла и ляпнуть что-нибудь не вовремя. За обедом он был прекрасен! – Да? – Слышал бы ты, как он подкалывал старикашку Венаблза! Всякие вопросы задавал, о браминах и о касте воинов. А дядю Генри он совершенно обаял, я такого раньше просто никогда не видела! – Вы слишком добры, мисс, – отозвался Дживс. – Несколько раз вы меня очень выручили, и я вам чрезвычайно благодарен. Они еще долго восхищались друг другом, а я терпел, стиснув зубы. Наконец Джорджиана допила чай и сказала: – Мне, наверное, пора. Вообще немного неловко сюда приходить, я думаю. Учитывая всякое разное. – Где сегодня твой нареченный? – спросил я. – Поехал в Борнмут. Со своей мамой и Амелией. Смотреть какие-то трамваи. – Не жизнь, а вихрь развлечений у некоторых, ага? А тебя с собой не взяли? – Меня-то? Нет, я в Мелбери-холле на роли Сони Ростовой. Вновь прожурчал ручеек по струнам серебристой арфы. По выражению тихого довольства на физиономии Дживса можно было догадаться, что речь идет о каком-то культурном явлении. – Известная балерина? – спросил я. – Нет, сэр. Мисс Мидоус говорит о персонаже романа «Война и мир». Сиротка-кузина, к которой судьба и автор оказались неблагосклонны. – Понятно. – Ну правда, я всегда считала, что Толстой к ней слишком суров! – воскликнула Джорджиана. – Эпитет «пустоцвет», безусловно, чересчур немилосерден, – поддержал Дживс. – Когда вы закончите свою ученую беседу, можно мы вернемся к делам насущным? – поинтересовался я. – К каким это? – удивилась Джорджиана. – Я напомню. Ты говорила, что мы имеем счастье тебя видеть благодаря трем причинам. Пока что назвала только две. – Ах да! Берти, последний сандвич будешь? А, хорошо, спасибо. Очень вкусно, перца в самый раз. Так вот, я хотела сказать, что у Амелии с Вуди все очень прохладно. Я беспокоюсь. Она же его любит по-настоящему. Обидно, если со зла сама себе жизнь сломает. Вот я и подумала: может, у Дживса найдутся какие-нибудь светлые мысли по этому поводу? – А, так ты приехала к лорду Этрингему? – Я не хотел, чтобы это прозвучало резко. Как-то само получилось. Джорджиана вспыхнула. – Нет, Берти, что ты! Просто времени совсем мало. Только до вечера воскресенья. Я и сам слегка всполошился. Мы смотрели на Дживса снизу вверх, словно два посланца, явившихся за прорицанием к Дельфийскому оракулу. Томительно тянулись мгновения, и наконец оракул отверз уста. – Я как раз собирался обрисовать мистеру Вустеру возможный образ действий, когда… вы подъехали, мисс. – Дживс, вы чудо! Любительница Толстого по-детски захлопала в ладоши. – Спасибо, мисс. План отчасти рискованный. Выражаясь жаргоном карточных игр, придется повысить ставки или, иначе говоря, поставить все на кон. – К делу, Дживс! – Прошу прощения, сэр. Мне пришло в голову, что для воплощения в жизнь вашего плана по развеиванию иллюзий мисс Хаквуд вам, сэр, необходимо присутствовать в Мелбери-холле, а лучше всего – там поселиться. Далее, такому родовитому джентльмену, как лорд Этрингем, необходим джентльмен-слуга. Если бы вы, сэр, взяли на себя эту роль, то смогли бы находиться в доме круглосуточно, оставаясь при этом практически невидимым для сэра Генри. У меня отвисла челюсть. Говорить я не мог. – Появляться на господской половине вам совсем не обязательно, разве что изредка наведываться в комнату к лорду Этрингему для правдоподобия. Заодно это даст возможность лишний раз посовещаться. Джорджиана вскочила с места. – Потрясающе, Дживс! Правда, Берти? Ко мне наконец вернулся дар речи. – Я же не справлюсь! Я даже яйцо не сумею сварить! – Яйца варит кухарка, миссис Педжетт, – объявила Джорджиана. – Помоги тебе боже, если ты сунешься к плите! – Речь не об этом. Я не умею гладить одежду, заваривать чай, смешивать коктейли… – Берти, налить вино в бокал ты точно сумеешь. Я сама видела, как ты это делал. Получалось просто замечательно. – Я наверняка себя выдам! Понятия не имею, как разговаривают между собой лакеи и судомойки. Меня тут же разоблачат! Я что-нибудь скажу не то и не так… – Берти, посмотри на меня! – сказала Джорджиана. Я посмотрел, хотя и знал, как рискую. – Ты болтаешь чепуху, и не обижайся, но это просто снобство, – сказала Джорджиана. – Наверняка ты сумеешь остаться прям, служа при королях, идя с толпою, с ней не слиться [15] . Простой вежливости довольно. Вот Дживс и глазом не моргнул, когда ему прислуживали за столом. У него все получалось так естественно! – Главная заповедь актерского мастерства, сэр: mutatis mutandis [16] . Можно даже сказать, что вам досталась более простая роль, ведь на вас никто не будет обращать пристального внимания. – Берти, а какое имя ты возьмешь? – Никакого я не собираюсь… – Помнишь, есть такая игра: берешь свое второе имя, добавляешь название улицы, где живешь, и получается имя кинозвезды? У тебя какое получилось бы? – Уилберфорс Беркли. – Чудесно! Был бы любимец публики. А для слуги идеальная фамилия – Уилберфорс. Правда, Дживс? Я еще минуты две героически сопротивлялся. – Будьте добры, Уилберфорс, принесите мне виски с содовой! – говорила Джорджиана. – Поставьте вон там, Уилберфорс! Она еще долго валяла дурака в том же духе. – Я бы рад помочь, но мне это не по силам, и точка! Тут Джорджиана взяла мою руку в свои. Сердце у меня и так то и дело давало перебои от этих долгих взглядов глаза в глаза, а тут оно начало выбивать дробь, вроде как барабаны в Конго, перед тем как плюхнуть миссионера в кипящий бульон. – Ну пожалуйста, порадуй меня, Берти! – попросила Джорджиана, понизив голос на пол-октавы и сжимая мои пальцы. – Я тебе вечером полбутылочки принесу чего-нибудь хорошего. Можно встретиться около теннисного корта… Только ради Вуди с Амелией! В воскресенье вечером все закончится. Ну пожалуйста, пожалуйста! Часть одежды перекочевала из моего чемодана в чемодан к Дживсу и наоборот. К Дживсу отправились костюм для тенниса, полотняная куртка и новенькие теннисные туфли (их было мучительно жаль), крахмальные рубашки и полдюжины запонок, выдержанных в цветах клуба «Трутни», – глядя на эту последнюю деталь туалета, Дживс чуть заметно поморщился. К моему багажу прибавились две пары брюк в полоску и неописуемо скучный темно-синий галстук. |