Онлайн книга «Дживс и свадебные колокола»
|
– Потомство. Что, если они унаследуют мои мозги, а не ее? – Врожденные свойства не переходят к детям в неизменном виде от одного из родителей, сэр. – То есть? Хотите сказать, получается нечто вроде коктейля? – Один монах в Моравии, сэр, некий Мендель, получил чрезвычайно интересные результаты, скрещивая разные сорта гороха или бобов у себя в монастырском садике. Изучая, как наследуется форма и цвет горошин, он пришел к выводу… – Дживс, вы сравниваете вустерских потомков с горошинами в стручке? – Не в буквальном смысле, сэр, хотя законы наследственности, как считает наука, действуют одинаково для всех живых организмов. Некоторые свойства при наследовании могут доминировать, к примеру, карие глаза по сравнению с голубыми. Однако если оба родителя являются носителями свойства голубоглазости, два минуса могут в сумме дать плюс. – Мы все еще говорим о бобовых? – Нет, сэр. Наблюдения за размножением плодовых мушек поначалу давали противоречивые результаты, однако впоследствии… – Одно мы можем сказать наверняка, Дживс: мисс Мидоус едва ли когда-нибудь станет матерью плодовой мушки. – Безусловно, сэр. Наука о наследственности пока еще только делает первые шаги. Возможно, в этой области достаточно руководствоваться собственными эмпирическими наблюдениями. – В смысле? – Если сравнить мисс Мадлен Бассет или мисс Полину Стоукер с их отцами, можно увидеть, как сложны и многогранны законы наследственности. – Черт возьми, Дживс! Я понимаю, что вы хотите сказать. Кто бы подумал, что бронированный танк вроде Дж. Уошберна Стоукера способен произвести на свет такую очаровашку? Дживс слегка изогнул бровь – для него это все равно что сказать: «Ага, видал!» Я на минуту прекратил метаться по комнате. – Оставим эти фантазии, Дживс! Вернемся к реальности. – Как пожелаете, сэр. – И вообще нам о таких вещах и думать незачем. Мисс Мидоус уже сделала свой выбор, она помолвлена с мистером Венаблзом. Нам остается лишь освободить нужный день от других встреч, как следует отгладить визитку и заказать серебряную лопаточку для рыбы – в подарок. – Несомненно, сэр. Если только помолвка не будет разорвана по взаимному согласию обеих сторон. – Угу. Или если над Мелбери-холлом не пролетит, громко хрюкая, стадо свиней беркширской породы. – Желанные, как сладость поцелуев, сэр. Как сладость ласк, что мыслим мы с тоскою на чуждых нам устах [32] … – Это вы меня так подбадриваете? – Это поэт Теннисон. Как я понимаю, задумано в виде утешения. – Знаете что? Передайте ему от меня, куда он может засунуть свое утешение. – Безусловно, в этих строках сквозит некая меланхолия. Я шагнул к двери. – Дживс, сделайте такую милость – забудьте все, о чем мы сейчас говорили. – Уже забыто, сэр. – Не будем больше обсуждать ту леди, о которой шла речь. – Как скажете, сэр. – И еще одно. Вряд ли у вас была возможность с ней поговорить после провала плана «А»? – Нет, сэр. Мне подумалось, что объяснение вашего поступка прозвучит весомее, если будет исходить непосредственно от вас. – Наверное, вы правы, – отозвался я угрюмо. – В каком часу намереваетесь пить чай утром? – Я договорился с миссис Тилмен, сэр, она принесет мне чай. Пожалуйста, не беспокойте себя, если захотите поспать подольше. Был чудесный июньский денек, и, несмотря на зверские боли в пояснице после второй ночи на ложе для йогов, трудно было не ощутить некоторую легкость мыслей, шагая по дороге в Кингстон-Сент-Джайлз и неторопливо переваривая отменную яичницу с беконом, которой накормила меня миссис Педжетт. Почту я обнаружил на главной улице деревни, между лавкой мясника и «Красным львом». Затхлое помещение служило заодно и кондитерской для местных детишек. Пристроив бланк между банкой мятных леденцов и коробкой рахат-лукума, я принялся сочинять телеграмму. «РАСТЯПА СРОЧНО ЗАВТРА К ПОЛУДНЮ ПРИЕЗЖАЙ МЕЛБЕРИ ХОЛЛ КИНГСТОН СЕНТ ДЖАЙЛЗ ТЧК ВАЖНЫЙ КРИКЕТНЫЙ МАТЧ ТЧК БЕЗ ТЕБЯ НИКАК ТЧК ЗАВИСИТ СЧАСТЬЕ ЛЮБЯЩИХ СЕРДЕЦ ТЧК ПРИВОЗИ СТИФФИ ТЧК НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ПОКАЗЫВАЙ ЧТО ЗНАЕШЬ МЕНЯ ТЧК ВСЕМ ПРИВЕТ БЕРТИ». Я вручил заполненный бланк пожилой даме в окошечке со словами: – Большое спасибо! И еще одну такую же отправьте, пожалуйста, в Кингз-Деверил. Милая старушка прочла текст, качая головой, и уставилась на меня как на пациента лечебницы для умалишенных, которого после долгих сомнений все-таки отпустили прогуляться на волю. К таким взглядам я давно уже привык. – О, только во второй телеграмме вместо «Стиффи» напишите «Таратору». А то Эсмонд решит, что я умом тронулся. – Вот так и отправлять? – Знаете, пожалуй, в первой телеграмме добавьте еще: «Пожалуйста, без Бартоломью». Это скотч-терьер, любимчик Стиффи. Сперва кусает, а уж потом задает вопросы. На площадке для крикета он страшнее чумы. – Значит, эту телеграмму – в дом священника, Тотли-ин-Уолд? – Точно! Обратный адрес укажите: Этрингем, в Мелбери-холле. Оставив добрую женщину заниматься своими прямыми обязанностями, я вышел на солнышко. В деревне меня ничто не удерживало, так что я вернулся в Мелбери-холл и сказал Дживсу, чтобы ждал ответных телеграмм. К полудню приехал на велосипеде первый почтальон. Лорд Этрингем стоял на страже у дверей, меж двух огромных египетских чаш. «БЕРТИ ДУРАЛЕЙ ПРИЕДУ ТЧК БЕЗ БАРТОЛОМЬЮ СТИФФИ НЕ СОГЛАШАЕТСЯ ТЧК СТО ЛЕТ НЕ ИГРАЛ ДО ВСТРЕЧИ ГП». Часом позже доставили ответ из Деверил-холла. Как я и ожидал, Эсмонд Хаддок был счастлив улизнуть на пару дней от своих теток. «ДАВНО НЕ ИГРАЛ НО БУДУ РАД УЧАСТВОВАТЬ ТЧК УВЫ ТАРАТОРА В ГОЛЛИВУДЕ ТЧК ПРИВЕТ! А ПОЧЕМУ ЭТО Я ТЕБЯ НЕ ЗНАЮ? ЭСМОНД». Я подождал до половины третьего, когда на почте закончился обеденный перерыв, и отправил Гарольду (Растяпе) Пинкеру следующую депешу: «СОЖАЛЕЮ НО СОБАКА ИСКЛЮЧАЕТСЯ ПУСТЬ УЖ ТОГДА СТИФФИ НЕ ПРИЕЗЖАЕТ ТЧК ОБЕД В ДВЕНАДЦАТЬ СОРОК ПЯТЬ ТЧК БУДЕШЬ ИГРАТЬ В ПАРЕ С ВИШНУ ВЕНАБЛЗОМ БЫВШИМ ОКРУЖНЫМ СУДЬЕЙ ЧАНАМАСАЛЫ ТЧК ПРИВЕТ ВУСТЕР». Эсмонду я написал: «ПОЧЕМУ НЕ ЗНАЕШЬ МЕНЯ ДОЛГО ОБЪЯСНЯТЬ ТЧК НЕ УДИВЛЯЙСЯ ЕСЛИ УВИДИШЬ В НЕСВОЙСТВЕННОЙ МНЕ РОЛИ ТЧК ВУСТЕР». Старушка, принимая телеграммы, вновь долго качала головой. Дживс уехал в Дорчестер, организовывать свою сложносочиненную ставку у букмекера Честного Сида Леви, а я решил, пользуясь случаем, слегка вздремнуть. Поднявшись по черной лестнице к себе на четвертый этаж, я с удивлением обнаружил торчащий из-под двери конверт. |