Онлайн книга «Дживс и свадебные колокола»
|
– Неловко? Что за черт! За столом наступила тишина – все ждали объяснений. – Сэр Генри, весьма сожалею, но я больше не обручен с вашей племянницей. Я специально приехал, чтобы лично расторгнуть помолвку. – Ах, Ру! – вскрикнула миссис Венаблз. – Почему ты мне ничего не сказал? – Вот сейчас говорю, мама, – ответил Венаблз. Вновь наступила тишина, еще глубже прежней. Джорджиана, очень бледная, смотрела прямо перед собой. – Вот так компот! – высказалась леди Хаквуд; по-моему, не совсем удачно, ведь как раз сладости, судя по всему, им и не хватило. Амелия громко всхлипнула. Я начал убирать тарелки со стола, в надежде что эти обыденные действия немного разрядят обстановку. Бикнелл, повинуясь жесту хозяина, до краев наполнил бокал сэра Генри. Руперт Венаблз озирался по сторонам и выглядел весьма довольным, если, конечно, не знать всю подоплеку. – Я сожалею, что пришлось объявить об этом вот так, при всех, – сказал он. – Я надеялся еще до обеда поговорить с вами с глазу на глаз, сэр Генри. – А Джорджи как же? – спросила Амелия. – Ничего, Амби, все в порядке, – чуть слышно прошептала Джорджиана. Тут меня вызвали в кухню за фрикассе из цыпленка. После нескольких минут беготни я уже в более спокойном темпе двинулся вокруг стола с блюдом брокколи – на этот раз не забыл, что подходить к каждому надо с левой стороны. При этом я невольно заметил, что лицо сэра Генри приобрело пугающе багровый оттенок. – Я желаю вам и вашему семейству всяческого благополучия, – говорил Руперт Венаблз. – Надеюсь, при данных обстоятельствах… Сэр Генри перебил его, фыркнув, точно неисправный водопровод. – Помолчите, бога ради, болтун несчастный! Как вы посмели, сэр, явиться ко мне в дом, помириться с моей племянницей и тут же бессовестно ее бросить? Руперт Венаблз с тревожной улыбкой огляделся по сторонам, ища поддержки. – Я же, кажется, объяснил! В силу личных причин, о которых мне не хотелось бы говорить, я не видел возможности… – К черту ваши личные причины! – рявкнул сэр Генри. – Отец Джорджианы был братом моей жены и прекрасным человеком, хоть и слишком любил портвейн. Забота о его дочери для меня – важнейшее дело! Что касается вас, молодой человек, собирайте чемоданы и покиньте мой дом немедленно! Казалось бы, в такую минуту Венаблз-старший должен замолвить словечко за своего отпрыска или леди Х. утешить свою племянницу: «Ну-ну, дорогая!» Однако раздался совсем другой голос, довольно приятный баритон, и принадлежал он П. Бичингу. – Сэр Генри, при всем уважении, давайте немного успокоимся? Сейчас решается счастье нескольких человек. Еще одна помолвка пока, если можно так выразиться, eiusdem generis [50] . И если… – Не надо мне вашей дурацкой латыни, Бичинг! Вы здесь не в суде. А если вы все еще думаете, будто я вам позволю жениться на моей дочери, лучше подумайте получше. Амелия жалобно вскрикнула, а Джорджиана беззвучно расплакалась. Леди Хаквуд сказала: – Ну что ты, Генри! Возможно, и леди Джудит Паксли добавила бы свои два пенса, но тут в холле послышался звонок и все замолчали. Бикнелл тяжелым шагом, с подозрительным выражением лица отправился открывать. Тихо было, как в соборе. Я стоял столбом возле буфета и не мог придумать никакого утешения, кроме одного: хуже уже некуда. Как я ошибался! Дверь столовой распахнулась. Бикнелл, заполнив собой дверной проем, выпрямился во весь рост и громко объявил: – Лорд Этрингем! Глава 10
Все знают, что Вустеры не робкого десятка. Мы неплохо показали себя во времена Крестовых походов, а позднее, как я слышал, были замечены при Азенкуре, где бодро ломили на француза под градом стрел. Мы не привыкли удирать от опасности. Другое дело – стратегическое отступление. В ближайшие несколько минут я ничем не мог способствовать счастью дорогих мне людей. Обычно в моем сознании неизменно присутствует noblesse oblige [51] , но сейчас в образе смиренного лакея от меня никому не было никакого толку. Поэтому я воспользовался исконным правом рабочего люда отложить свои орудия и закончить дневные труды. Я мигом проскочил через кухню, задержавшись только для того, чтобы прихватить забытую на столе бутылку, и поднялся к себе в комнату быстрее, чем успеешь произнести «Берк и Дебретт». Полчаса спустя совершенно растерянный и вывихнувший себе все мозги Вустер услышал вежливый стук. Гадая, какие еще злосчастья обрушатся сейчас мне на голову, я открыл дверь. На пороге стояла миссис Тилмен. На удивление, славная женщина не рыдала и не заламывала руки – наоборот, она благостно и даже, можно сказать, весело улыбалась. – Мистер Вустер, – сказала она. – Сэр Генри ждет вас в библиотеке. – Мистер Ву… Ву… Вустер?! – Вы меня, наверное, не помните? Мы с вами встречались несколько лет назад, сэр. Я была старшей горничной в доме сэра Генри Далглиша, в Беркшире. Меня тогда звали Эми Чарлтон. Потом я вышла за мистера Тилмена – он служил дворецким у сэра Генри. – Хотел бы сказать, что я вас помню, но если честно… – Ничего страшного, солнышко! А они там, внизу, все между собой выяснили. Сэр Генри знает, кто вы и кто мистер Дживс. – И он не разъярился? – Сэр Генри – непредсказуемый человек. Такой уж у него характер. Но, в сущности, он добрый. Если к кому привяжется, так уж навсегда. Много лет его лучшим другом был шофер. У сэра Генри прямо сердце надрывалось, когда пришлось его отпустить. – А лорд Этрингем? В смысле настоящий? – Очень пожилой джентльмен, сэр. Мягкий такой, вежливый. Интересуется не только ископаемыми, а вообще историей. Они с сэром Генри сразу подружились. Вот уж неожиданный поворот сюжета… Признаюсь, далеко не бодрым шагом я пересек просторный холл и вошел в библиотеку, впервые под собственным именем. На фоне книжных шкафов собрались, если смотреть слева направо: Дж. Мидоус, уже меньше напоминающая статую Терпения [52] , как выразился однажды Дживс; Р. Дживс, камердинер, недавно еще известный под именем лорда Этрингема, невозмутимый и ничуть не смущенный; сэр Г. Хаквуд, лисовидный и оживленный; А. Хаквуд, взволнованная и дрожащая; и седовласый старикан в очках в роговой оправе, росточком не больше пяти футов и беспокойный, как Белый кролик из «Алисы в Стране чудес». |