Онлайн книга «Неосторожность»
|
– Проверни штурвал немного вправо, а потом выравнивай. Клэр так и делает, и самолет разворачивается, но идет вниз. – Потяни – только не сильно. Она тянет, самолет выравнивается. – Хорошо. Теперь иди этим курсом. Видишь, вон там? Это наш аэродром. Когда они подлетают ближе, Гарри кричит: – Теперь давай-ка лучше я! Он связывается с башней, сообщает, что приближается, и получает разрешение на посадку. Вытягивает правую руку и показывает вниз. – Сейчас пройдем над нашим домом. Мы как раз под трассой. Смотри. Клэр вытягивает шею. Дом виден внизу, словно на диораме в музее. Она чувствует себя великаном. Гарри начинает снижаться, опустив закрылки, сбрасывает скорость. Верхушки деревьев поднимаются им навстречу. Предметы опять увеличиваются. «Сессна» касается земли с легким толчком и отскоком из-за давления воздуха на крылья. Гарри выруливает на стоянку и глушит двигатель. – Неплохо, – произносит он, поглядев на часы. – Еще двенадцати нет. – Спасибо огромное. Это, наверное, самый потрясающий опыт в моей жизни, – говорит Клэр. У нее горят глаза. Когда вылезаешь из кабины, весь мир кажется плоским и обыденным. Ей хочется обратно в облака. По дороге домой Клэр, осмелев, спрашивает: – Что случилось с Джонни? Я про шрам. Уолтер сказал, его прооперировали, когда он был маленьким. – Все верно. Он родился с пороком сердца. С дырой в сердце. – Боже. И что? – Сделали несколько операций. Мы его возили в детскую больницу в Бостоне. В первый раз провели там несколько месяцев. Джонни мог умереть. – Сколько ему было? – Первый раз прооперировали сразу после рождения. Последний – когда ему исполнилось четыре. Я помню бессонные ночи в больнице, монотонное попискивание мониторов, озабоченных хирургов в голубых халатах – и маленькое распластанное в забытьи существо за прозрачным экраном. Это был ад. – Теперь все в порядке? Гарри потирает лоб. – Не знаю. Вроде бы. Врачи дают оптимистические прогнозы. Он нас уже долго не тревожил, слава богу. – Джонни не похож на больного. Обычный здоровый мальчик. – Это нелегко далось. Он быстро устает. Мэдди с него глаз не спускает, постоянно следит, вдруг что пойдет не так. Возникали ложные тревоги, но тут лишних предосторожностей не бывает. Даже если Джонни и выглядит обычным здоровым мальчиком, на самом деле все иначе. – Очень жаль. – Да не о чем жалеть. Мы его любим, воспитываем в нем уверенность, стараемся сделать его жизнь нормальной. Может, он проживет шесть лет, а может, шестьдесят. В школе ему, правда, нелегко приходится. Он не может заниматься спортом. Дети бывают жестокими. – Вам, наверное, очень тяжело. Вам обоим. – Иногда. Но Джонни замечательный парень. Знает, что нас беспокоит, и пытается облегчить нам жизнь. Говорит Мэдди: «Не волнуйся, мам, я не заболел. Не переживай». Но порой ощущаешь себя таким беспомощным… – Сочувствую. Он славный мальчик. Такое чудесное сочетание Мэдди и тебя. Они подъезжают к дому. Джонни выбегает им навстречу. – Папа! Пап! – кричит он, когда шины с хрустом замирают на гравии. Я сижу у окна, читаю газету. – Привет команде! – Пап, тебе звонили. Из Рима. Мама записала, что передать. – Спасибо, дружок. Скажи маме, что я вернулся. Мальчик убегает обратно в дом. Гарри поворачивается к Клэр: – Мне надо позвонить. Рад, что ты со мной полетала. Он выходит из машины. – Нет, это тебе спасибо, что взял с собой. А когда мы опять полетим? – Не скоро. – Ты о чем? Гарри смотрит на нее в недоумении. – Я думал, ты знаешь. Почему и надо позвонить. Мэдди, Джонни и я уезжаем через неделю в Рим. У меня творческий грант на поездку. Буду там работать над новой книгой. – Нет, я не слышала. – Клэр кажется, что ее сейчас стошнит. – И сколько вы будете отсутствовать? – Почти год. Вернемся в июне. К лету. – Ясно, – говорит она и добавляет: – Наверное, ждете с нетерпением. – Да. Мой старый друг нашел нам квартиру рядом с Пантеоном. – А как же Джонни? Ему ведь надо в школу? – Там есть американская школа. И нам посоветовали там хороших врачей. – Я очень за вас рада. Клэр старается, чтобы ее слова прозвучали искренне. – Спасибо. Будет весело. Я всегда хотел пожить в Риме. И Мэдди тоже. Как ты понимаешь, ее очень вдохновляет местная еда. Она уже записалась на курсы кулинарии и итальянского языка. – Я буду по вас скучать. Клэр обнимает Гарри за шею и прижимается щекой к его щеке. Он похлопывает ее по спине и с улыбкой высвобождается. – Нам тебя тоже будет не хватать! – Еще раз спасибо, – говорит Клэр ему вслед, когда он направляется в дом. – Мне было очень хорошо. – Рад, что тебе понравилось. Ты смелая. Не все любят летать на маленьких самолетах. – Мне – очень. Гарри улыбается и заходит в дом. Клэр не замечает меня, а я наблюдаю за ней еще какое-то время после его ухода. Наконец она поворачивается и идет прочь. Мне очень жаль ее, она так печальна. Я нахожу ее через несколько часов. Она сидит на краю моего причала, смотрит на лиман, болтая ногами в воде. Мимо проплывает семья лебедей. Пара маленьких яхт с косыми парусами, которые любят живущие на лимане, лавирует вдали. Очень тихо. – Где ты была? – спрашиваю я. – Мы тебя везде искали. Собираемся поиграть в теннис. Да, теннисный корт у меня тоже есть. Старомодный грунтовый корт. Знаю, многие сегодня предпочитают акриловое покрытие, но мне нравится укатывать грунт. Подготовка так же важна, как сама игра. Клэр поднимает голову. Удивляется, а потом огорчается, словно надеялась увидеть кого-то другого. На мне старая, когда-то бывшая белой, теннисная форма. – Извини, Уолтер. Мне надо было побыть одной. – Все в порядке? – Ты знал, что Гарри и Мэдди уезжают в Рим? – Конечно. – А я – нет. – Это так ужасно? – Да. В смысле, нет. – У тебя предубеждение против римлян? Какой-нибудь итальянец разбил тебе сердце или ты споткнулась и упала с Испанской лестницы? Я стараюсь шутить, но вижу, что Клэр не в настроении. Она пожимает плечами. |