Онлайн книга «Последняя камелия»
– Вот и хорошо, – ответил он. – Я чувствовал, что вы позвоните. Ветер обдувал мое лицо на причале, возвращая меня в настоящее. Нет, родители никогда не должны узнать правду о моей поездке в Англию. Мама вытерла слезу и сказала: – Я так горжусь тобой. Я поцеловала ее в щеку и, подойдя к трапу, показала контролеру свой билет. Последний раз взглянув на родителей, я ощутила свою вину перед ними. Папа с мягкой улыбкой на круглом лице; мама с руками, деформированными артритом. Как они справятся без меня? Но я знала, что мне надо уехать. Мне не терпелось увидеть мир за пределами булочной, хотя бы узнать, что такой на самом деле существует. – Обещай мне, что будешь осторожной, – крикнула мне с причала мама, а папа двинулся в мою сторону. – Обещай, что не останешься там слишком долго. Я кивнула. Ветер сдул в сторону пелену дождя, обдав мое лицо крупными брызгами. – До свидания, – крикнула я. – Я напишу вам, когда устроюсь. – В добрый путь, милая, – сказал папа, засовывая мне в карман рулет с корицей, завернутый в вощеную бумагу. – А то пароход отчалит без тебя. Я помахала рукой и пошла на судно, на этот раз не оборачиваясь. – Плывете в Англию, одна? Я повернулась и увидела мужчину, прислонившегося к перилам на верхней палубе в нескольких футах от меня. Примерно моего возраста – может быть, на несколько лет старше, в сером костюме и низко надвинутой на лоб шляпе в елочку. Я кивнула и пошла дальше – в конце концов, какое ему дело до моих планов? – но он обезоруживающе улыбнулся. – Помню, как я первый раз плыл один через Атлантику, – сказал незнакомец, приближаясь, словно мы были старые друзья. Мне понравился его британский акцент, и я задумалась о том, что он делал в Нью-Йорке. – Мне было девять лет, и я перепугался до смерти. – Вот как? – каменея, проговорила я. Я надеялась, что скрываю свои чувства, а чувствовала я себя, как маленькая девочка, которую оторвали от родителей. – А вот я совсем не боюсь. Он кивнул, взглянув на мой чемодан, но я быстро спрятала его за спиной. Папин чемодан выглядел не очень эффектно, но другого у нас не было. Холщевина износилась и ободралась, а медные петли потускнели и стали бурого цвета. – Так что вас влечет в Англию? – спросил он, сняв шляпу и вертя ее на указательном пальце. Я судорожно искала ответ. Что сказать? – Я, я… – замялась я. – Собираюсь работать в Лондонской оранжерее. Глаза незнакомца заинтересованно расширились. – Правда? Значит, вы ботаник? – Ну, – начала я в надежде, что он не заметит моего смущения, – я… – Моя мать любила ходить в Лондонскую оранжерею, – произнес он. – Это место заслуживает внимания. – Да. Ну, я должна буду… – Где вы будете работать? – спросил он, шагнув ко мне. – Я имею в виду, в какой теплице? – М-м-м… ну, наверное, во всех. Он кивнул и протянул руку: – Меня зовут Десмонд. Его зеленые глаза искрились теплым светом. – Флора, – ответила я, быстро спрятав полоску бумаги, на которой был напечатан номер моего скромного места, явно далекого от воображаемой отдельной каюты, которую занял мой собеседник. – Я, пожалуй, пойду. Подошел стюард. – Могу я проводить вас до вашей каюты, мисс? Я кивнула, оглядывая огромный океанский лайнер. – Увидимся, – сказал Десмонд, снова надев шляпу и коснувшись края полей, и стал подниматься на верхнюю палубу. – Вы в первом классе? – с сомнением в голосе поинтересовался стюард, посмотрев на трап, где скрылся Десмонд. – Нет. Боюсь, что я, ммм, в третьем. Он хмыкнул и подозвал другого стюарда, помоложе, который провел меня на нижнюю палубу, а потом еще ниже, в самое чрево корабля. Мы спустились в грязный полутемный коридор, и стюард остановился у какой-то двери без надписи. – Ваша каюта, – равнодушно произнес он. Внутри была койка с потертым одеялом и маленький столик, на котором в стеклянной вазе с мутной водой стояла увядшая желтая хризантема. Каюта была размером с кладовку в булочной, но и этой каморке я была рада, как пентхаусу: это было первое место, которое я могла назвать своим. Я удовлетворенно вздохнула, а мое «спасибо» прозвучало слишком восторженно. Стюард кивнул и удалился. Я прижалась носом к крошечному иллюминатору, вытерев запотевшее стекло рукавом платья. За стеклом виднелся мол. Какое-то время я смотрела на него, пока не прозвучал рожок и машина не начала греметь и вибрировать. Пароход медленно вышел из гавани, словно ему не хотелось отправляться в путь. Но вскоре он набрал ход, и я смотрела, как морской туман медленным, ровным и глубоким глотком проглатывает город. Что говорила моя мать? Да: «Кошелек всегда держи при себе. На этих пароходах воруют». Как будто она что-то знала о пароходах! Я обещала в тот день встретиться с мистером Прайсом и поэтому рискнула выйти за дверь и прошла по синему коврику коридора один поворот, а потом еще один. – Простите, сэр, – робко обратилась я к какому-то моряку, – вы не могли бы мне сказать, как пройти на прогулочную палубу? Он с изумлением посмотрел на меня: – Ищете жилье получше? Мои щеки зарделись. – Ну, да… то есть нет, – ответила я, сбиваясь. – У меня там кое с кем назначена встреча. Он пожал плечами и указал на трап: – Дело ваше. На прогулочной палубе я встретила мистера Прайса, и он попросил меня сесть рядом с ним. – Я рад, что вы пришли, – сказал он, оглядев меня. – Вы не говорили родителям о нашей договоренности? Я покачала головой. Мне не понравилось, что он говорит о родителях. – Конечно, не говорила. – Хорошо, – проговорил он, прежде чем сделать долгий глоток мартини. Когда он поставил бокал на стол, несколько капель сползли через край на внешнюю поверхность. – А кому-нибудь еще? Я вспомнила молодого человека, которого встретила при посадке на корабль, Десмонда. Но решила о нем не упоминать: – Нет. Мистер Прайс кивнул: – Итак, я уже говорил вам, что вы будете работать няней в одном поместье. Но я не сказал точно, что вы там будете делать. Я ждала. – Я руководитель международной сети похитителей цветов, – проговорил он. Услышав эти слова, я разинула рот. Он словно выпрыгнул со страниц романа – рядом со мной, ухмыляясь, сидел главарь банды. – Конечно, нам не очень нравится считать себя ворами, – сказал он с невинной улыбкой, заметив мою реакцию. – Мы просто посредники. Некоторые ценные экземпляры в вашем любимом Нью-Йоркском ботаническом саду попали туда от людей, с которыми я работаю. Дело в том, что цветы – такой же товар, как любой другой. Если кто-то готов заплатить, мы готовы доставить его куда угодно. |