Онлайн книга «Песни/Танцы»
|
– Жесть… Чего после работы делать собираешься? Я думаю над тем, что я собираюсь делать после работы. В принципе ничего. Дорога домой, вечер перед компьютером и сон – это и есть то самое НИЧЕГО, в которое вмещается все. Обычный набор, житейская пустота. Я сообщаю об этом Олегу: – Ничего не собираюсь. Продолжу убивать время. Время своей жизни. – У тебя масштабные планы… – Вроде того. – Не хочешь их немного поменять? – Хочу. – Давай тогда пересечемся, пообщаемся. – Ты предлагаешь новый способ убийства времени? – Если тебе так нравится… Я думаю. Прикидываю все «за» и «против». Пожалуй, мне нравится. На самом деле не важно, какой способ ты выберешь. В конечном счете, от нас останется только пепел. И песок. – Где и когда? – А ты через сколько освобождаешься? – Через полчаса, – я смотрю на часы, – нет, через пятнадцать минут. – Смотрю, ты преуспел в убийстве времени… – Еще бы! – Через час в центре сможешь быть? – Смогу. – Давай тогда на Восстания… – Давай. На этом разговор можно считать законченным. Координаты заданы, установка получена. Я прощаюсь с Олегом и сбрасываю вызов. Убираю мобильный в карман и достаю еще одну сигарету. Играть – так по крупному. Как назло время ползет медленно. Рядом стоят менеджеры из соседних офисов и обсуждают экономические перспективы нашей страны. Я ловлю краем уха их прогнозы. – Кризис кончился, дальше нормально будет, рост… – Какой рост? Процентов по ипотеке?.. – Чего ты краски сгущаешь? Выкарабкаемся, не из такой жопы выползали… – Выползали… Ползуны… А по мне так жопа тут навсегда. При родителях наших жопа была, Совком называлась, мы сами в жопе сидим, только она теперь Стабильностью зовется… и на детей наших этой жопы хватит. Надо валить отсюда поскорее… – Куда? – Куда угодно, лишь бы подальше… – А мы вот в Грецию месяц назад летали, там тоже жопа сейчас… – И что? – И ничего. Улыбаются все, на солнышке греются. Мы там вообще жестко забухали, две недели не просыхали. – По путевке ездили? – Ну да. – Молодцы… Пустые слова, бессмысленные фразы. Мне становится тошно. От отсутствия смысла во всем, что меня здесь окружает. Я докуриваю, смотрю на часы. Еще чуть-чуть и рабочий день окончен. Я не намерен вялиться здесь из-за этого «чуть-чуть». Возвращаюсь из курилки в офис, выключаю компьютер, собираюсь и побыстрее покидаю здание бизнес-центра. Я уверен, что завтра мне никто ничего не скажет по поводу того, что я ушел на пять минут раньше, хоть это и нарушение регламента: по сути, я осуществил то, о чем думали все. Даже директор. Покидая место работы, я чувствую некоторый прилив сил. Так бывает всегда, когда из тесного помещения со спертым воздухом вырываешься на простор. Кончается лето, августовский вечер делится остатками тепла. Совсем скоро в город пожалует осень. Ее Величество Осень – вечная тоска и апатия. Новые контрасты в нескончаемой череде однообразия. Я иду к метро, слушаю шелест деревьев и гудки машин. Конец лета определенно символизирует разочарование, с которым рано или поздно сталкивается каждый. Это крах твоих несбывшихся ожиданий, усердно готовившихся планов, пущенных под откос. Вот скажите честно, вы летом успеваете сделать все, о чем мечтали зимой? Я – никогда. Минут сорок уходит у меня на преодоление расстояния между местом моей работы и условленным местом встречи с Олегом. Все это время я наблюдаю за усталым и поникшим миром вокруг. Он исполнен еще не прочувствованной в полной мере тоски. Он упоен тишиной, но смычки уже занесены, чтобы исполнить симфонию разочарования. Это читается в воздухе улиц, в случайных взглядах прохожих, в какофонии метрополитена, даже в рекламных объявлениях, звучащих из динамиков на эскалаторе. Олег уже на месте. Стоит на площадке перед станцией метро. Я спускаюсь по ступеням и иду к нему. Он улыбается. – Здорово! – Привет. Мы пожимаем друг другу руки. Возможно, сейчас мы оба ошибочно надеемся, что сможем внести немного разнообразия в жизни друг друга. – Как жизнь?.. Дежурный вопрос, куда без него? Только есть ли жизнь?.. – Потихоньку. А у тебя? – Аналогично. Что еще сказать? Пожалуй, нечего. Описание многогранности человеческого существования сводится к набору из нескольких избитых фраз. – Куда пойдем? – Давай прогуляемся пока. А потом, может, зайдем куда-нибудь – посидеть… – Хорошо. Мы идем от метро, переходим Невский проспект. Кругом толчея, обычная для этого места. Мне хочется поскорее исчезнуть отсюда, Олег со мной солидарен. Сворачиваем на Пушкинскую. В сквере возле памятника великому поэту, в честь которого названа улица, на скамейках сидят бабушки с внуками и тут же распивают портвейн местные алкаши. На этом примере в принципе и заканчивается многообразие городской жизни. Мы идем дальше. За Пушкинской – Коломенская улица, идем по ней. – Как твоя офисная жизнь? – спрашивает меня Олег. – «Офис» и «Жизнь» – взаимоисключающие понятия. Надеюсь, ты понимаешь… – Ага. Маешься? – Как и все. Сам Олег пытается заниматься наукой, насколько это вообще возможно в нашей, в общем-то, безразличной ко всему, кроме денег, стране. Честно говоря, я не знаю, что он там делает в своем институте, в котором имеет ставку, и не пытаюсь вникать, но мне почему-то кажется, что в существующих условиях это не намного интересней того, чем я занимаюсь в своем офисе. К сожалению, мы живем в эпоху разочарований, а не великих открытий. Что-то подобное я излагаю Олегу. Он слушает и кивает. – В общих чертах ты, наверное, прав. Но с деталями я не согласен… Не хочу спорить. Спор – вообще бессмысленная штука, особенно когда оба спорщика на мели. – Куда мы идем? – Куда глаза глядят. На Разъезжей мы сворачиваем в сторону центра. Проходим несколько кварталов, начинается Петербург Достоевского. Даже в двадцать первом веке этот район сохранил в себе дух и колорит эпохи, запечатленной в произведениях великого писателя, свидетелем которой он был. Дворы-колодцы, перенаселенные коммунальные квартиры, полные сумасшедших старух, иногородних студентов, алкоголиков и мигрантов. Лишь первые этажи зданий заняты магазинами и местами – офисами. В моем сознании этот район упорно ассоциируется с самоубийством. |