Онлайн книга «Французская защита»
|
— Почему? — Я еще имел статус гражданина Аргентины тогда. Но плюнул на все и пошел воевать, время было такое… Василий Петрович помолчал и продолжил: — Потом окружение под Харьковом, плен, концлагерь. Удалось бежать и пробраться во Францию, там партизанил. После войны пожил немного в Париже, затем решил уехать по работе в Бразилию. — А кто Вы по профессии были? — Инженер. Мосты строил. В Южной Америке отработал 10 лет, вернулся. Теперь доживаю здесь. Одинцов ошеломленно протянул: — Даааа… Вот это биография, я понимаю! А в Россию к нам приезжали? — Нет, так с войны и ни разу. Сестра навещала меня несколько лет назад. — Fin rendez-vous! — снова раздалось за спиной. Василий Петрович встал, и, прощаясь, достал из кармана визитную карточку: — Вот здесь мои координаты, звони Витя, если что. Я еще приеду сюда. Тебе должны адвоката дать, а насчет переводчика я позабочусь. Сейчас зайду к начальнику, поговорю с ним… Виктор неторопливо допивал горячий чай, ощущая на себе заинтересованные взгляды узников Seine Saint — Denis. Весть о новичке молниеносно распространилась по коридорам тюрьмы. Напротив Одинцова за столом сидел мулат со странной прической на голове. Его короткие, жесткие волосы были покрашены в какой-то синевато-фиолетовый цвет, тонкие длинные пальцы пестрели наколками, и время о времени вздрагивали. Когда Виктор бросил взгляд на руки соседа, тот усмехнулся и произнес: — Je me sens mal… [10] — Чего? — неожиданно по-русски ответил Одинцов. — Je narcomane, — улыбнулся мулат и протянул пальцы русскому — Jan Templer! — Виктор, — машинально пожав их, ответил Одинцов. — Très bien, [11] — расплылся в улыбке Жан. Он еще что-то стал быстро говорить Виктору, но раздался громкий звонок — обед закончился. Заключенные встали, и, переговариваясь, медленно побрели в камеры. — Attends! [12] — чья то рука легла сзади на плечо Виктора. Он обернулся. Молодая женщина в форме, отличающейся от одежды охранников, смотрела ему в глаза. Смугловатая кожа, черные волосы кудрявой копной рассыпались по плечам, нос с чуть заметной горбинкой и глаза цвета спелых оливок придавали бы ее лицу приятное выражение. Если бы не взгляд, холодный, словно у змеи. И тонкие губы. Лицо властной женщины, привыкшей к повиновению. Она с интересом рассматривала новичка. Взгляд скользнул по фигуре Виктора, быстро пробежав от колен до его подбородка, потом неподвижно застыл, вонзившись, словно двумя копьями в глаза заключенного. — Es-tu joueur d'échecs? [13] — мягко, с грассирующим «р», прозвучал ее голос. Одинцов кивнул. Небольших познаний, приобретенных в школе на уроках французского, ему хватало на простое общение. Однако быструю речь в этой стране он не понимал. — Bon. Она помолчала, по-прежнему разглядывая Виктора. Потом медленно прошлась вдоль стола, у которого он стоял, ее палец заскользил по гладкой поверхности. «Что ей надо от меня? — подумал Одинцов. — Кто она такая?» — De la Gard! [14] — вдруг выкрикнула в пустынный коридор женщина. Спустя полминуты послышались быстрые шаги, и в столовой возник охранник Она что-то сказала ему, тот кивнул и удалился. Вскоре вернулся вместе с заключенным. Виктор перевел взгляд на лицо узника и подумал: «Похоже — наш». Он не ошибся. Невысокий худощавый парень лет двадцати пяти, выслушав несколько слов женщины, повернулся к Виктору: — В общем, так, братан… Она здесь — начальник тюрьмы, знает, что ты шахматист и попал сюда по глупости. Парень повернулся к начальнице, та снова выдала несколько предложений. — Она хочет, чтобы ты провел для местных зэков…этот…ну, в общем, сеанс одновременной игры. Понял? — Понял, — кивнул Одинцов. — А еще, выслушав просьбу твоего пожилого друга, переводит тебя ко мне в камеру, — улыбнулся земляк, — теперь повеселее нам будет! — добавил новоявленный переводчик. — Я согласен, — Виктор посмотрел в темные оливки глаз начальницы, потом повернул голову и спросил, — а как тебя звать и ее? — Меня — Лёха, ее — Женевьева, запомнил? — Конечно… — Да не смотри на нее так, — снизив голос, добавил Леха. — А почему? — В камере объясню… Потом! — он слегка коснулся пальцами локтя Виктора. Женевьева повернулась на каблуках и, покачивая бедрами, пошла на выход. Мужчины проводили ее взглядами: черная юбка, плотно обтягивающая стройные ноги, вверху принимала привлекательные, округлые формы. Охранник выразительно посмотрел на товарищей по несчастью. — Айда и мы! — по-простецки воскликнул Лёха. Через две минуты Виктор увидел свое новое жилище. ‘Rendez-vous est fini! — Конец свидания! (фр.) "Monsieuer!..Dix minutes — Господин!..Десять минут! (фр.) ***Bon!— Хорошо! (фр.) ""Je me sens mal — Мне плохо (фр.) ““Très bien — Очень хорошо (фр.) ""“Attends! — Подожди! (фр.) “*""Es-tu joueur d’échecs?? — Ты шахматист? (фр.) """“De la Gard! — Охранник! (фр.) * * * Оно было попросторнее камеры, в которую поместили Одинцова. Вдоль боковых стен стояли две приличные кровати, в углу на тумбочке красовался небольшой телевизор. — Ого! — присвистнул Одинцов. — Почти все удобства! — Да уж, это тебе не наши тюрьмы! — засмеялся Лёха. — А ты что, и у нас бывал там? — повернулся к нему Виктор. — Да приходилось… — уклончиво протянул соотечественник, и Одинцов понял, что расспрашивать дальше не стоит. Он немного повеселел, встретив земляка, и только ноющая боль в сердце, одной нотой, но очень болезненной и нетерпеливой — заставляла Виктора морщиться: «Как там мои? Ждут ведь…» — Располагайся! — Алексей жестом показал новичку на кровать справа от окна. — В тумбочке твое постельное белье и кой какие вещи для гигиены. Виктор сел на кровать и посмотрел на соседа: |