Онлайн книга «Отличный парень»
|
— У меня нет мужа, — отрезает она. Теперь они едут по просторной улице, обсаженной с двух сторон деревьями. — Я не могу свернуть здесь, — объясняет она. — У меня могут снять один балл… — Какой балл? — Каждому водителю, когда он садится за руль, начисляется определенное количество баллов. При нарушении правил у него отнимается один балл. А кончаются баллы, у него отбирают права. И тогда ему приходится ездить на такси или ходить пешком… И жизнь в Вашингтоне делается практически невозможной. Слишком большие расстояния, и такси обходится дорого, если пользоваться им часто. Она делает круг у стоящего на перекрестке монумента. — Это Скотт, мой большой друг, — говорит она. — Я всегда его объезжаю, чтобы попасть на Ф-стрит. Вам известно его имя? — Нет, — отвечает он. — По правде говоря… — Один великий исследователь… Они едут по 16-й улице. — Я живу на следующей улице за Черч-стрит, — говорит она. Он читает надпись на табличке с названием улицы. — Приехали, — говорит она. — Выходите… Когда войдете в холл, держитесь независимо, чтобы к вам не привязалась консьержка… Мне надо где-то припарковать машину. — Куда мне идти? — В тот кирпичный дом… Дом, в котором жила немка, окружен палисадником, как и все стоящие рядом дома. Роберт с трудом преодолевает несколько ступенек и поднимается на крыльцо. Войдя в дом, он попадает в довольно тесный и грязный вестибюль. Он видит стеклянную дверь. Ветхая занавеска скрывает от любопытных глаз комнату консьержки. Внизу у лестницы находится телефонная кабина. Холл захламлен старой мебелью. Полуразвалившийся комод, драные соломенные стулья, два потертых кресла и шаткий столик, готовый вот-вот развалиться под тяжестью старой телефонной книги. На всем лежит печать запустения. Роберт раскрывает от удивления рот. Он загляделся на рожковую люстру, покрытую толстым слоем пыли. И тут же чувствует, что кто-то за ним наблюдает. Через стеклянную дверь его разглядывает рыжеволосая толстуха, на вид пуэрториканка. Он кивает ей головой в знак приветствия. Женщина приоткрывает дверь: — Вы ищете кого-то? — Я жду даму. Немку. — Она знает, что вы пришли? — Да. — Однако, — произносит с недоверием в голосе пуэрториканка, — она меня не предупредила, что ждет кого-то… — То есть… И с раздражением: — Она паркует свою машину. Женщина скрывается за стеклянной дверью и тотчас появляется с блокнотом и ручкой в руках. Она пытается соединить на пышной груди расходящиеся полы цветастого халата. — Ваше имя… — говорит консьержка, — и адрес. Запишите здесь. — Зачем? — спрашивает он. — Всякое может случиться… Я должна сообщить куда следует… Я не хочу иметь неприятностей с полицией… Все, кто сюда приходит, оставляют сведения о себе в моем блокноте. «Должно быть, я попал в бордель», — думает он. — В этот дом не ходит кто попало, — заявляет с гордостью пуэрториканка. Он молчит. — Давно вы знакомы с мадемуазель Хельгой Мюллер? Наконец-то он узнает имя и фамилию своей спасительницы. — Мы дружим с ней с детства… — Вы немец? — Нет. Француз. — И как вы могли в детстве подружиться с немкой? На верхней ступени лестницы появляется длинноволосый молодой человек. Опираясь на перила, он медленно спускается вниз. С усмешкой взглянув на Роберта и кивнув консьержке, он входит в телефонную кабину. В вестибюль входит немка. — Здравствуйте мадам Аджеро, — говорит она. — Я привезла своего друга… Роберт быстро говорит по-немецки: — Я сказал ей, что мы с вами друзья детства… — …которого случайно встретила. Мы давно с ним не виделись. — Жизнь полна неожиданностей, — говорит пуэрториканка. И настаивает: — Напишите вашу фамилию здесь. Она протягивает шариковую ручку Роберту. — Вы должны написать вашу фамилию и адрес в Вашингтоне. Мало ли что… Я не хочу попасть в историю с наркотиками… — Вы шутите? Госпожа Мюллер не скрывает досады. — Я же сказала вам… — Вы сказали… Вы сказали… Все можно сказать… Не доверяю я этим французам… Ее взгляд задерживается на портфеле Роберта. — Французы… — продолжает она, — они куролесят до самой старости! Я хочу знать его фамилию. Она указывает на Роберта. Немного помедлив, он пишет: «Господин Дюпон». Она заглядывает в блокнот и восклицает: — Дюпон! Нехорошая фамилия. У нее плохая репутация. Роберт поворачивается к немке. — Плохая репутация? Дюпон? Что ей от меня еще надо? Мадемуазель Мюллер улыбается. — Неподалеку отсюда находится сквер Дюпон. Ночью в нем собираются наркоманы. Все боятся ходить через него. — Укажите адрес вашего отеля, — не отстает толстуха. Эта особа способна позвонить в отель, чтобы проверить точность полученных сведений. — Я проездом в Вашингтоне, и мне не надо останавливаться в отеле. Сегодня вечером я уезжаю в Балтимор, — говорит он. — Вот там я сниму номер. Вашингтон сейчас переполнен туристами. — Где вы остановитесь в Балтиморе? — Где придется. Мадемуазель Мюллер сует билет в пять долларов в руку пуэрториканке… — Это вам на ваши любимые конфеты… Консьержка облизывает губы кончиком толстого языка. — Мадемуазель Мюллер, вы всегда так добры… Проходите вместе с вашим другом… Желаю вам счастья. Немка, задетая за живое, возмущается: — У вас одни только любовные истории на уме. Вынуждена вас огорчить. Это совсем не тот случай. Мой друг здесь, потому что заболел. — Заболел? Пуэрториканка встрепенулась: — Я не хочу неприятностей… В дом нельзя приводить больного француза. Чем он болен? Роберт едва держится на ногах. Ему безразлично, что о нем говорят: четыре ли у него лапы, кусается ли он или же у него бешенство. У него было лишь единственное желание — поскорее прилечь. Не важно где. — Пошли, — зовет его немка. Похоже, что она не робкого десятка. Ее раздражает непробиваемая тупость консьержки. |