Онлайн книга «Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин»
|
Пилоты-инструкторы выстроили истребители в линейку, и Быков, оглядев пилотов 4-й эскадрильи, сказал: – Это – наши. – Ух, ты! – неуверенно выразился Орехов. – А… можно полетать? – Можно десять раз отжаться, – улыбнулся Григорий. – Разрешите пилотаж, товарищ полковник! – вытянулся ведомый. – Разрешаю. Набор высоты и пару кругов. – Ма-ало… – Налетаешься еще. Володя нацепил парашют и полез в кабину. Сразу два инструктора принялись ему объяснять, что да как. Орехов только кивал. И вот… – От винта! Взревел могучий мотор, полутораметровые лопасти слились в сверкающий круг. – Две тыщи лошадей! – провопил Котов, придерживая рукой пилотку. – Вот, где моща! «По-7» медленно вырулил на взлетку – было заметно, что Володя осторожничает – и вот, все быстрее и быстрее, покатил, легко оторвался и стал набирать высоту. Заложив вираж, самолет описал один круг, второй – на аэродром опускался низкий гул – и пошел на посадку. Сел истребитель мягко, прокатился, зарулил на стоянку и успокоился. Из кабины вылез лучащийся Орехов. – Это не самолет! – крикнул он. – Это сказка! Машина – зверь, а слушается! Пилоты обступили истребитель. – Управляется как? – Легко! Не полет, а прогулка! – А это чего? Пулеметы? – Деревня! Пушки это. – Две?! – Три! – Ну, вообще… – Командир, а почему нам эти? А «Ла-5»? – Володь, – улыбнулся Быков, – ты пересядешь на «Ла-5»? – Ни за что! – Пойдемте, разговор есть… Всей эскадрильей пилоты ввалились в избушку, срубленную для них, и с шумом расселись по лавкам. Быков зашел последним, оглядев летное поле «Малино-1». Повсюду ревели моторы, «Ла-5» взлетали или садились, или вертелись в небесах – летчики полка осваивали новую технику. «Ничего, – подумал Григорий, – у нас поновее будет!» Закрыв дверь, он садиться не стал. – Намечена секретная операция, – сказал он. – Какая? – тут же спросил Орехов. – Спасти офицера. – Откуда? – Из концлагеря «Заксенхаузен». Наступила тишина. – Так это же в Германии, кажется, – растерянно проговорил Микоян. – Под Берлином. Летчики переглянулись. – Я хочу вытащить из застенков брата. Сжато прояснив вопросы, заданные и не озвученные, Быков сказал: – Судоплатов нас прикроет от своих… – Можете не продолжать, товарищ полковник, – сказал Баклан. – С немцами будем справляться сами. Не впервой, справимся. Григорий покачал головой. – Это не приказ, это просьба. – Товарищ команди-ир! – протянул Орехов. – А вы что думали? Что мы сразу под лавку спрячемся? Страшно, конечно, на рожон-то переть, так я, может, всю службу мечтал в Германии побывать! – Спору нет, – рассудил Зайцев, – миссия опаснейшая, как ни крути, так ведь война идет! И мы, что тут ни говори, призваны в ряды. – А товарищ командир решил, что мы тут сразу побледнеем, – насмешливо проговорил Котов, – заплачем, галифе перепачкаем, и придется ему новых пилотов искать! – Щас получишь, – улыбнулся Быков. – А давайте, проголосуем! – предложил Гарам, бывший отсекром, то бишь ответственным секретарем – так тогда звали комсоргов [10] . – Кто за? Все дружно вскинули руки. – Кто против? Воздержался? Единогласно! – Спасибо, ребята, – серьезно сказал Григорий. – Не за что! – зашумели ребята. И потянулись дни ожидания – Судоплатов искал выходы на подполье в «Заксенхаузене», а заодно и к аэродрому Ферботенвальд. Впустую время не пропадало, каждый день Быков гонял эскадрилью, да и сам умножал часы налета на «По-7». Реально, классная машина! И отказываться от такой в угоду Яковлеву или даже Лавочкину было бы преступлением, настоящим вредительством, мелкой корыстью. Сколько новых побед можно одержать, пилотируя «По-7»! А сколько жизней летчиков спасти? Да что говорить… И все же ожидание выматывало. Кончился март, повел счет апрель. Комиссар позвонил, но радость и облегчение, всколыхнувшиеся в Быкове, тут же сменились разочарованием – Судоплатов сообщил лишь, что удалось выйти на блокфюрера из Заксенхаузена, некоего Йоргена Шульца, сочувствующего коммунистам и готового помочь им – за кругленькую сумму. Четвертое апреля. Пятое. Шестое. Седьмое. Оставалась ровно неделя. Григорий вовсе извелся, когда на восьмой день его вызвали в штаб. Звонил Судоплатов. – Все, товарищ полковник! – сказал комиссар с усталым довольством. – С Шульцем мы обо всем договорились, за две тысячи рейхсмарок он сам выведет… кого надо. По… «Запретному лесу» [11] все тоже срослось. Все необходимые документы доставит мой человек. Вылет послезавтра, в пять утра. Шульц отработает «получку» ровно в восемь тридцать. Успеваете? – Вполне. – Действуйте, полковник. И… удачи! Апрельская ночь была темна и промозгла. Техники проверяли машины при свете фонарей, приглушенно матерясь, будто сон отгоняя. Клацали и лязгали инструменты. Опустошались бочки с бензином – по четыре подвесных бака вешалось под крылья, на сто литров каждый. Закутанный в плащ-палатку, появился Бабков, мрачный и насупленный. – Если что, я скажу, что эскадрилья отрабатывает ночные полеты, – пробурчал он. – Не обижайся, Петрович, – сказал Быков. – Так надо. – Да понимаю я. «Болтун – находка для шпиона!» Ну, не задерживайтесь… – Мы только туда и обратно. Повернувшись, комполка потопал на КП, а Григорий вздохнул и посмотрел на часы. – Пора. Всю эскадрилью переодели в кожаные легкие куртки немецкого образца. Шлемофоны тоже были трофейными – из текстиля. Такие особенно летом хороши – не взмокнешь. |