Онлайн книга «Лав - из»
|
– Быть такого не может! Боря был влюблен в тебя по уши. – Любовь проходит. Надя быстренько составляет в уме сплетни и факты и наконец сочувственно вздыхает: – Бедная. И что же ты все носила в себе? Не поделилась своим горем… Антонина Васильевна открывает окно и крошит овсяное печенье на подоконник. Две вороны мгновенно подлетают и подбирают крошки. – Антонина! Ты кормишь ворон?! – Ну и что? – Впервые такое вижу. – Это ручные вороны. Мои друзья, – Антонина Васильевна вымучивает улыбку. – И вообще, я не знаю, то ли это вороны, то ли галки, то ли грачи… – Ты будь с воронами осторожна, Антонина. – Надя надевает пальто. Ее миссия на сегодня окончена. – Недавно по телевизору передавали, что вороны в городах стали какими-то агрессивными. Целыми бандами нападают на голубей и даже на бездомных псов. Того и гляди – скоро до людей доберутся. Они мне никогда не нравились. Это смешно, думает Антонина Васильевна, это так смешно, что даже больно. Но все же. Она заходит в обувной магазин «Все по 50 гривен». Магазин переполнен. Антонина Васильевна медленно осматривает полки с женскими сапогами. Все они почти что ничем не отличаются друг от друга. Все черного цвета. «Этот магазин надо было назвать „Все по-черно-му“», – думает Антонина Васильевна. Она берет в руки один сапог, и ей кажется, что он бумажный, – такой легкий. Миловидная темноволосая девушка подходит к Антонине Васильевне с профессиональной улыбкой на лице. – Хотите примерить? – спрашивает. Антонина Васильевна примеряет одну пару, потом вторую, потом третью. – Эти тесноваты, – говорит она девушке-консультанту. – А у этих очень острые носы. Боюсь ими кого-нибудь заколоть. А эти, третьи, просто ужасны. Мне нужны с мягкой подошвой. – А, я понимаю, – говорит девушка, – чтоб мозоли не натирали? – Чтоб было удобно танцевать. Смешно, аж больно, думает Антонина Васильевна. Он танцует – Антонина Васильевна сидит на табуретке в углу и наблюдает. Затем вдруг встает и говорит: – Я купила себе новые сапоги. В пятницу снова иду на дискотеку. – Ни один мужчина не устоит теперь против ваших чар, – весело отвечает Виктор. – Ни один. Я буду танцевать. – Но ведь вы не умеете. – А вы меня научите. – Боюсь, что до пятницы мы не успеем. – Я быстро учусь. – Почему вы танцуете один, Виктор? Я всегда думала, что для танца нужны двое. – У меня была партнерша. Ее звали Лиля. Месяц назад мы разошлись. – Почему? – Поссорились. – А! Понимаю. Дела сердечные. – Нет. Я не путаю танцы с любовью. Лиля во время тренировок не пользовалась антиперспирантами. Меня это бесило. Антонина Васильевна, вы все хотите делать сами. Это неправильно. Вы совсем не используете меня, когда танцуете. – Я вам не доверяю. – Напрасно. – Разве? – Сколько книжек вы прочитали? – Не знаю. Не считал. – Тогда так: какую последнюю книжку вы прочли? – «Гарри Поттер». – Ну и как? Понравилось? – Да. «Он еще ребенок», – думает Антонина Васильевна. – У меня дежавю! Я это уже видел. Вас здесь. Что мы танцуем. – Вот и хорошо. – Откуда это?! – Ну, у меня есть своя теория… Я думаю, что все это нам снилось. И иногда мы вспоминаем свои сны. – Я тоже так думаю! Но тогда выходит, что мы сначала видим свою жизнь во сне, а уж потом все это проживаем. – Именно так и выходит. – Тупо как-то. – А в школе вы что читали? – Ну… Читал. Что-то. – «Мадам Бовари» Флобера читали? – Нет. – А Достоевского? – Того, что Федор? – Того, что «Братья Карамазовы», «Бесы». – Нет. Не читал. – А Франца Кафку? – Не читал. Это ужасно, да? – Но вы хотя бы слышали про Кафку… Знаете, кто это? – Никогда не слышал. – У вас была плохая учительница литературы. – Антонина Васильевна, с какого глаза? – Что? – У вас ресничка упала. С какого глаза? – Виктор, я вас не понимаю. – Игра такая есть. Вы не знаете? У вас падает ресничка. Если вы угадываете, с какого глаза, то берете ресничку, загадываете желание и кладете ее себе за пазуху. Желание должно исполниться. – Вон оно что. Да, я знаю такую… игру. С левого глаза. – Угадали. Загадывайте желание. «Ребенок», – думает Антонина Васильевна и загадывает желание. – Как поживают наши вороны? Продолжают наблюдать? – Собственно говоря, я не уверена, что это вороны. Может быть, галки или грачи… Но – да. Продолжают смотреть на меня. – У вас, Антонина Васильевна, наверняка есть насчет них своя теория. – Есть. Я думаю, что вороны мне завидуют. – Почему бы это? – Потому что я одна, а они всегда вдвоем. Уже третьи сутки, думает Антонина Васильевна, лежа в кровати. Мне нужно немного поспать. Поворачивается на правый бок. Слышит, как бухает сердце. Считает удары. На сто двадцатом ложится на спину. – Неужели я чего-то жду? – спрашивает она себя. Жучка тихонько скулит в ногах. С самого утра она начинает одеваться, долго смотрится в зеркало, подкрашивает губы, слегка душится – духи были привезены лет десять тому назад из Польши. Надевает новые сапоги. – Антонина Васильевна, я вас прямо не узнаю, – говорит ей дворничиха Люся, втаскивая с улицы выброшенный кем-то старый холодильник. – Вы так похорошели. – Не выдумывайте, Люся, куда уж мне еще хорошеть? – Но вы ведь совсем еще не старая, Антонина Васильевна! Она заходит в квартиру на нижнем этаже. Оттуда доносится какая-то необычная для бальных танцев музыка. Такую музыку Антонина Васильевна называет «упц-упц-упц». Посреди комнаты скачут три молодые девушки в куцых маечках и в широченных спортивных штанах. Заметив Антонину Васильевну, останавливаются и удивленно переглядываются между собой. |