Онлайн книга «Трибуле»
Восемь бандитских тел остывали на песке. Остальные разбежались в разные стороны. Манфред, опираясь на шпагу, гомерически расхохотался. В это самое время к Сансаку подошли еще двое. – Посмейтесь, маркиз, вместе со мной! – предложил Манфред. – Недолго ты будешь смеяться! – ответил маркиз и, выхватив шпагу, смело пошел на Манфреда. А наш герой заметил чуть в стороне маленький домик, окруженный садом и каменной оградой. В ограде он приметил низенькую дверцу. К ней и отступил Сансак, потому что двое появившихся кавалеров с обнаженными шпагами присоединились к Сансаку. Этот натиск они начали хладнокровно и молчаливо. – Вся троица в сборе! – крикнул Манфред трубным голосом. – А я-то удивлялся, куда подевались эти змеюги… Добрый вечер, месье д’Эссе, похититель девушек!.. Добрый вечер, месье Ла Шатеньере, титулованный бандит!.. Чума на вас, негодяи!.. Кажется, в прошлый раз я вам остался что-то должен? – Смелее! На помощь! – заорал Ла Шатеньере. Подбежали пять или шесть наемников, увидевших, как трое дворян атакуют Манфреда. В этот момент Сансак грузно грохнулся на землю. Эссе и Ла Шатеньере вскрикнули от ужаса. – Демон! – Побирушки! [27] – Смерть ему! Смерть! Манфред увидел перед собой острия семи клинков. Во главе убийц находились Ла Шатеньере и Эссе. Бандиты бешено рванулись в атаку… Рапира Манфреда парировала их выпады, но сама уколов не наносила. Ее владельцу на это просто не хватало времени. Пролетело еще несколько секунд этого молчаливого и свирепого боя. Манфред уже считал себя погибшим. Странная улыбка блуждала на его губах. – Он наш! – рычал Ла Шатеньере, пытаясь достать своей шпагой Манфреда. Но его выпад нашел пустоту, и Ла Шатеньере злобно выругался. Манфред исчез. Дверца, о которую он опирался спиной, внезапно отворилась. Инстинктивно почувствовав за собой свободное пространство, молодой человек отступил назад, не выпуская из виду противников… Дверца сейчас же закрылась. Из-за нее послышались крики досады, потом – проклятия и оскорбления. А в саду, при лунном свете Манфред увидел женщину и низко поклонился ей. Именно она отворила, а потом резко захлопнула садовую дверь. И этой женщиной была Мадлен Феррон!.. Она видела все из своего окна! Она была зрительницей этого неравного боя! Она видела атаку разбойников и их беспорядочное бегство… Она восхищалась этим незнакомцем, который в одиночку сражался с пятнадцатью бандитами. А когда он оперся спиной о калитку ее сада, Мадлен поняла, что при новой атаке храбрец может погибнуть, она поспешно спустилась… Разбойники бегали с той стороны стены, искали проход, ведущий в сад. – Давайте вышибем дверь, – предложил Эссе. Но озабоченный Ла Шатеньере показал ему на трупы, лежавшие то тут, то там… – Сегодняшняя партия проиграна, – проговорил он с холодной злостью. – Отступаем!.. ХХХ. Невозможная любовь
Мадлен Феррон сжала руку Манфреда, как бы приказывая ему молчать. В этом зеленом уголке, где в течение десяти минут слышался звон оружия, снова воцарилось ночное спокойствие, и ничто больше не напоминало о происшедшей здесь только что драме, если не считать лежащих то тут, то там трупов. Итак, Мадлен увлекла за собой молодого человека, который вложил шпагу в ножны и следовал за хозяйкой без сопротивления. Через несколько секунд он оказался в шикарно обставленной, но тускло освещенной комнате. «Где я?» – подумал Манфред. И он внимательно посмотрел на Мадлен. – Мадам, – пылко заговорил он, – вы женщина или фея?.. Вы кажетесь скорее каким-то добрым гением, которому захотелось меня спасти… Без вашей помощи я был бы уже мертв… или почти мертв! – добавил он с гордой улыбкой. – Я вовсе не фея, – серьезно сказала Мадлен. – Я женщина. Серьезный тон этого странного ответа поразил Манфреда. – Женщин! – воскликнул он. – В таком случае: самая лучшая и самая красивая из женщин, живущих в Париже. – Красивая? – словно рассуждая с самой собой, заметила Мадлен. – Да… еще на несколько дней. Хорошая? Не вам об этом судить! – Будь вы злой, будь вы даже злодейкой, вы так красивы, мадам, что ради вас я бы охотно пошел на муки… Кто вы?.. О! Я хочу это знать!.. Мадлен взяла в руки светильник и подняла его таким образом, чтобы хорошо стало видно ее лицо. – Разве вы меня не узнаете? – спросила она сладким голосом. – Я так вас узнала сразу же. Встав во весь рост, держа в поднятой руке светильник жестом античной статуи, одновременно благородным и грациозным, так что свет падал на копну ее чудесных белокурых волос, изогнутый торс, влажные губы, Мадлен в эти быстро бегущие минуты предстала эталоном совершенной красоты, когда женщины превращаются в богинь… Потеряв голову, Манфред восторженно созерцал ее. – И вы тоже, – все так же сладостно продолжала она, – вы меня сразу узнали… Я это вижу по вашим глазам… Ужасные обстоятельства, которые свели нас однажды, не забываются и никогда не уходят из памяти… – Мадам… поверьте… – Молчите! Между вами и мной не может быть никакого притворства… Вы узнали меня, и только великодушие вашего сердца внушило вам мысль игнорировать меня… Назову себя… Я – мертвая с Монфоконской виселицы. – Ладно! Признаюсь, что я узнал вас, мадам… По вашей красоте. И даже не глядя на ваше очаровательное лицо, которое я и видел-то всего один миг, мог ли я не вспомнить звук вашего голоса, обволакивающего, как ласки любимой женщины. Манфрел встал и продолжал: – …Если вы бедны, если вас будут преследовать, если вам придется страдать, если вам потребуется преданность, приходите в любое время, когда вам понадобится… Приходите в маленький домик у ограды Тюильри и назовите себя… Этого будет достаточно…» Видите, мадам, я всё помню… Не хочу знать, почему вы назвали себя мертвой. Я уважаю вашу трагическую тайну…Но для меня, мадам, вы стали Жизнью… – Несчастный! – глухо проговорила она. – Я несу в себе Смерть! Манфред лихорадочно продолжал, захваченный порывом, в чем он сам не отдавал себе отчета: – Почему я спас вас? Почему вы спасли меня, в свою очередь? Ах, мадам, разве оба этих события не кажутся вам имеющими чрезвычайную значимость? Не кажется ли вам, как и мне, что наши судьбы должны были пересечься и соединиться?.. Этим вечером я не хотел приходить сюда… Я вышел из дома… Пришел на берег реки…На меня набросилась кучка негодяев… Я защищался… Потом я подвергся новой атаке… И когда мне показалось, что жизнь моя кончилась, судьбе было угодно, чтобы это произошло именно возле вашего дома, о дверь которого я оперся спиной! И надо же такому случиться, что вы мне открыли спасительный выход!.. Разве это была простая случайность? Нет, нет, мадам… Кто знает, не вел ли меня к вам, без участия моего сознания, могучий инстинкт!.. И что же это за инстинкт, если не любовь… |